Сага о диком норде
Шрифт:
Когда Фастгер и Аднтрудюр догнали нас, мы, уже не сдерживая сил, побежали в ту сторону, где я в последний раз ощутил собрата, где, по словам проводника, было несколько деревень.
Бежали молча. Молча сносили редких бродячих драугров, которые были не выше пятой руны, по невысказанному уговору отдавая их Сварту. Не так уж и легко было сворачивать им шеи голыми руками, но его старания окупились, и Сварт получил пятую руну.
Я с нетерпением ждал, когда ульверы перешагнут порог между карлами и хускарлами. Какие дары они получат? Будут они заметными или останутся неугаданными? Я так и не понял, что за дары у Плосконосого, Булочки и Простодушного, что изменилось
Мой дар ведь тоже со стороны не виден. Кто не из ульверов сможет понять, одарен я или нет?
А какой дар… меня вдруг осенило… какой дар у моего отца? Он не говорил ни разу. Но весь его хирд, все его люди пошли за ним, оставили прибыльную службу, осели в Сторбаше. И Кнут! Кнут не оставил отца даже после того, как я чуть не убил его сына. Неужто у отца такой же дар?
Вскоре мы увидели обещанное поселение. Или, точнее, дом. Неподалеку распростерлись нетронутые с осени пашни, сараи, загоны для скота, плохонькая изгородь. И всего один дом, похожий на растопырившего лапы жука. Длинное широкое основное здание с пристроенными к нему по бокам ответвлениями, причем глухими ответвлениями. Я не видел ни одной двери на этих пристройках, значит, из них выход был только внутрь. Неужто столько кладовок? И неужто местный землевладелец решил обойтись без рабов?
Вокруг дома бродили драугры. Кто-то скребся в стены, один долбил в тяжелую дверь ржавым топором. И, похоже, что это была уже не первая дверь. Выглядела она так, будто к проему изнутри приставили лавку и завалили чем-то тяжелым.
Увидев нас, мертвяки оживились, забыли про дом и потянулись к нам.
— Драугров не убивать, а рубить им ноги-руки, — раздался позади голос Альрика. — Они пригодятся, когда мы найдем наших.
Точно! Вот почему Беззащитный должен быть хёвдингом. Я бы тоже до такого додумался, но, скорее всего, уже после драки с мертвяками.
— Кай, постарайся отыскать его!
Да понял я. Лезть вперед всех, сталкиваться с каждым паршивым драугром, чтобы вот это всё. Глупый дар! Эх, мне бы силы побольше. Или там железную руку. Или, на худой конец, рост повыше да бороду погуще, ну и плечи пошире. На седьмой руне, а дохляк дохляком.
— Вон первый идет! — радостно сказал Эгиль.
— И еще двое, — буркнул Плосконосый.
Я сжал пальцы на ручке щита, вытащил топорик.
Хвала Фомриру!
Прыгнул вперед, кувыркнулся и подсек ноги первому драугру. Подставил щит под дубину второго, легко отшвырнул его к дереву так, что он ударился спиной, и полуистлевшая кожаная шапка сползла ему на лицо. Взмах! И правая кисть вместе с дубиной полетела на землю. Удар! И левая обрублена по локоть. Из ран густой жижей вытекла черная кровь.
Слишком слабые!
Оглянулся. Первого уже порубили и привязали к дереву, а он все равно пытался идти, переставлял ноги на месте, сгребая прошлогоднюю листву и сдирая дерн.
— Кай?
— Ничего. Слишком быстро.
Еще драугры. Три карла и два хускарла. Карлы без оружия, один хускарл с железным огрызком серпа, второй — с проржавевшим до корня топором, таким проще зашибить, чем разрубить.
Карлов я проскочил, оставив на братьев. Хускарл с серпом выглядел хуже всех виденных прежде драугров. Половина его тела осталась почти целой, хоть и с почерневшей
Его я и решил прибить первым.
Я легко уклонился от нелепого замаха серпом, обогнул драугра, оказавшись у него за спиной, и опустил топор ему на уцелевшее левое плечо. Сухая плоть поддалась, и рука повисла на каких-то нитях. Мертвец остановился, посмотрел на рану, откуда не вытекло ни единой капли крови, зажал серп в зубах и, схватившись за почти отвалившееся предплечье, собрал руку обратно. Я хохотнул. Вот же болван! Даже не понимает, что это бесполезно. Но я заметил, что черных нитей в ране становилось все больше и больше, пока плоть не слилась воедино. С трудом подавив рвотный позыв, я принялся рубить драугра, будто передо мной не человек, а бревно. Спина, руки, ноги, грудь, только избегал головы, чтобы не убить его окончательно. И когда от него осталось лишь невнятное месиво со странно изогнутыми конечностями, я опустил топор.
— Кай!
Оглянувшись, я увидел, как драугр с топором наседает на Аднтрудюра и Эгиля. Пятирунные хирдманы с трудом отбивали атаки восьмирунного мертвеца. Он был быстр и силен, и мозгов у него явно было побольше, чем у других. Драугр умело уклонялся и рубил умело. Если бы его оружие не заржавело за давностью зим, парням пришлось бы похуже нынешнего.
На Альрика жалко было смотреть. Сжатый и напряженный, точно тетива у лука, он всем телом и душой рвался в бой. Один прыжок, один взмах его меча — и с угрозой будет покончено. Вот только он с одиннадцатью рунами будет большей угрозой для хирда, чем этот мертвец.
— Присмотрите за этим, — крикнул я и обрушился на драугра с топором.
Точнее, попытался обрушиться. Мертвец отскочил, скаля коричневые зубы. Будто смеялся надо мной, урод подземный.
Ладно, у меня щит, а еще топор не чета твоему. Посмотрим, кто посмеется в конце!
— Ррра! — гаркнул я и, прикрывшись щитом, подошел к хускарлу вплотную.
Как ты теперь увернешься?
Щит прикрывает левое плечо, топор немного впереди. Драугр замахнулся, но вместо того, чтобы ударить, подцепил выемкой на лезвии край щита и дернул на себя. Я выпустил ручку щита, замахнулся топором. Драугр отскочил, я на излете перехватил топор левой рукой и ударил в обратную сторону, зацепив бедро противника.
— Ага!
Мертвяк отшатнулся, упал на колено. Я ухватил топор двумя руками и врезал что было силы по плечу.
Бумм!!
Ах ж, ты сволочь! Он упал, чтобы взять мой щит! И лезвие топора с размаху влетело в железный умбон! И рассекло его. Не зря я отдал такие деньги за топор. Прах твариных костей делает железо намного крепче. Наверное, я и пальцы драугру зацепил. Но щит он не бросил.
И мы закружили с драугром по лесу, делая с каждым ударом шаг в сторону, чтобы зацепить врага.
Я и злился на чересчур ловкого врага, и упивался боем. Мы с ним были почти на равных. Почти как тренировки с братьями, только можно было не сдерживать руку и бить в полную силу. Все хитрости, все уловки, выученные мной за эти годы, пригодились сейчас. Прыжки, увороты, кувырки! Трюк со щитом я тоже запомнил.
Пот валил градом по лицу, рубаха взмокла и прилипла к телу. Левый наруч свалился, разрубленный пополам, да и саму руку я едва чувствовал.
Вжух! Мимо проскользнул меч, едва разминувшись с драугром.