Сага о халруджи. Компиляция. Книги 1-8
Шрифт:
– Держи, – сказала Дэйра и протянула обомлевшей Ирэн бумаги, от которых еще пахло дымом и страхом маркиза. – Видимо, вы идеально подходите друг другу. Этот договор передал мне капеллан. Там все подписано. У Феликса возникли кое-какие дела, и он, возможно, ненадолго уедет перед свадьбой. А так как он опасается, что ты передумаешь и вернешься в Бардуаг, то решил все подписать заранее. Можешь готовиться к свадьбе со спокойной душой. Хотя есть вероятность, что дела решаться сами собой, и твой Феликс будет активно участвовать во всех предсвадебных мероприятиях.
– Ох, Дэйра! – воскликнула Ирэн, бросаясь к ней с объятиями. – Как же я счастлива! Я ведь тоже боялась, что Феликс передумает, он такой свободолюбивый. У меня будто крылья выросли, гляди-гляди! Точно крылья!
Ирэн
– Ты не возражаешь, если я подержу эти бумаги у себя до свадьбы? – спросила Дэйра, с подозрением оглядывая хаос, царивший в покоях Ирэн. Хаос состоял из раскиданной одежды, обуви, белья и ткани. Вероятно, Ирэн пыталась найти ночную рубашку без помощи Лоры. Дэйра без Марго на такой подвиг тоже не была способна.
– Как же я тебя люблю! – снова повесилась на ней Ирэн. – Буду горько рыдать, если Эруанд положит на тебя глаз. Он не заслуживает такой девушки, пусть за него эта Модэт выходит, а ты к нам с Феликсом возвращайся, я буду ждать.
Дэйра попыталась улыбнуться и вежливо отодрав от себя пьяную то ли от выпивки, то ли от дурмана подругу, проводила ее до кровати, куда та и рухнула, вперив в потолок счастливый взгляд.
Какое же разное счастье надо людям, подумала Дэйра, оставляя Ирэн и размышляя, не поискать ли ей Лору. Гувернантке пора было присмотреть за своей пьяной госпожой. И Дэйра точно испытает счастье, испортив ночь еще одному человеку. Вернее, двум. Сон подождет, потому что желание навестить любовную парочку стало почти нестерпимым. Похоже, цепь ее безумия оказалась слишком слабой и порвалась при первой попытке бегства.
Взгляд упал в окно, запутался в хороводе снежинок, утонул в темной дали Вырьего Леса. Оттуда завыли – протяжно, сладко, зовуще. Дэйра опустила глаза на обгоревший подол платья, поймала свое отражение в стекле окна. Оттуда на нее посмотрело нечто, не принадлежащее миру людей. Белое лицо с красными щупальцами шрамов, желтые круги под черными, немигающими глазами, тонкая полоска бесцветных губ, острые скулы, режущие воздух. Так выглядят злые духи, которыми пугают детей донзары. С Ирэн все будет хорошо, она уже, наверное, уснула, а утром вернется Лора и присмотрит за госпожой. И с Нильсом все будет хорошо. Он переживет смерть сестры, покрутит роман с красивой гувернанткой и отправится за Томасом в Майбрак, потому что не каждому донзару выпадает в жизни шанс увидеть столицу. И у Лоры все будет отлично. Она поплачет, вспоминая любовника, но останется в Бардуаге вместе с госпожой, где скоро найдет нового ухажера.
А, вот, у нее, Дэйры, все теперь будет только плохо и еще хуже. Потому что так ей нашептала старая герцогиня, мертвая и злая. София Зорт ошибалась редко, и всякий раз, когда они ссорились, бабка начинала говорить правду.
Глава 13. Дьявол из бездны
Дэйра заснула сразу, едва голова коснулась подушки. В ее покоях было также пусто и неуютно, но вернулась с пира Марго, а вместе с ней – тепло растопленного камина, аромат свежих булочек и молока, которые гувернантка захватила для маркизы с кухни, и мирное сопение уставшего, но довольного жизнью человека. Женщина по привычке легла с краю постели Дэйры, как они обычно спали на почтовых станциях.
Дэйра не стала ее будить и погрузилась в беспокойный сон, в котором ласковые объятия и нежные поцелуи доставались не ей. Она долго бежала по темным коридорам, собирая лицом влажную паутину и ощущая под босыми ступнями осколки человеческих костей, которые резали кожу и просили пощады. Как всегда во снах Дэйра упала в пропасть, на дне которой ее ждал дьявол, но падение оборвалось в воздухе, потому что ее разбудил голос. Это было странно, потому что последние двадцать с хвостиком лет, ей ни разу не удавалось проснуться от обычного человеческого голоса. От удивления Дэйра распахнула глаза и уставилась в темные барельефы потолка, нависающие над ней, словно лапы демонов, протянувшиеся к грешнику из ада.
Говорила
– Святая Ганзура, прости меня, потому что то, о чем прошу, не в твоей власти. Сегодня я молюсь не тебе, я молюсь древней, старой ведьме, которую называют Белой Госпожой. Говорят, она проснулась от векового сна, поселилась в Вырьем Лесу и слышит каждого, кто назовет ее имя. Жалко, что я не знаю ее настоящего имени, но надеюсь, она все равно услышит мою просьбу. Прошу не для себя. Страшные вещи рассказали меня сегодня кухарки. Говорят, в подземном каретном дворе замка стоят пять черных карет, ждут, когда пройдет непогода. В этих каретах заперт кто-то живой. Их охраняют, будто самого светлого князя, чей герб выбит на экипажах. Каждый вечер кухня готовит шесть ведер каши с мясом, пять ведер молока и шесть пшеничных булок, а замковый лекарь варит шесть кувшинов зелья из морок-травы. Говорят, в каретах везут редких псов для самого короля, но конюхи клянутся, что звуки, которые доносятся из-за стен – не собачий лай, а будто человек плачет. Белая Госпожа! Ты знаешь про мою девочку. Знаешь, почему я отправилась в глухой Эйдерледж из солнечного Майбрака. Не было там больше для меня света. Мою доченьку, красивую Лизу, увезли такие же черные кареты, какие стоят сейчас под нами в подземелье. А герб на дверцах можно любой нарисовать. Все служанки с кухни уверены, что там везут людей, которых продадут в рабство на черном рынке Андоры. Мою Лизу ведь тоже продали. Если ты меня слышишь, помоги им. Ведь кто бы там ни был, рабство – худшая доля. Прошу тебя за мою дочь, которой никто не помог.
Марго еще долго причитала, повторяя на разные лады услышанное на кухне и в подробностях рассказывая, как десять лет назад ночью похитили ее дочь Лизу. Дэйра слышала эту историю впервые. Она всегда думала, что Марго – карьеристка, которая приехала в глухой Эйдерледж, чтобы заручиться хорошими рекомендациями у герцога, а потом попытать счастья в столице. Поппи должна была знать, почему не рассказала?
И хотя она спала явно не больше часа, сон решил уйти к другим людям, и в первую очередь, сморил Марго, потому что скоро гувернантка засопела, как дышит всякий, кого унесло в мир сновидений. Хотела бы Дэйра повторить ее путешествие, но со сном они были давними врагами, поэтому она принялась ворочаться, пытаясь выкинуть из головы то, что услышала случайно.
В черных каретах были люди. Их везли не по доброй воле, а значит, похитили. Похищение вабаров рано или поздно получило бы огласку, следовательно, пленниками были донзары. Она сомневалась в том, что Лорны опустятся до работорговли. Не то, чтобы королевская семья была слишком благородна для такого занятия, вовсе нет. У Амрэля Лорна были достаточно испачканы руки, просто вряд ли бы он поручил такое дело своему близкому другу. Граф Эстрел вез пленников для каких-то темных лорновских делишек, а Дэйра достаточно вымаралась в лорновской грязи, чтобы знать еще и эти секреты.
И даже если бы она хотела что-то изменить, в ее силах было только посочувствовать – и Марго, и людям, попавшим под жернова лорновских замыслов. Ее не везли в Майбрак в черных каретах, не кормили сонным зельем, но она тоже перешла Лорну дорогу и тоже ехала в столицу не по своей воле.
«Что я могу?» – думала Дэйра, ощущая, как ласково глядит на нее пламя из растопленного Марго камина. Под одеялом было тепло, уютно, хорошо. Она согрелась и успокоилась. Безумные псы сидели на цепи, укрывшись в тайных уголках сознания и общаться не желали. Молчала старая герцогиня, давно затихли голоса из Вырьего Леса. Все звуки заглушил снег, погрузив мир в скорбную тишину. Дэйра лежала и слушала, как снежинки падают одна на другую, скрывая под собой грязные мысли, грязные дела и грязные желания. Она хотела бы уметь также – засыпать голову белым, чистым снегом и забыть о страшных образах, которые все чаще просились наружу. То, что творилось с ней, Дэйрой, в последние дни, и то, что творила она с людьми, которые по каким-то причинам оказались в ее внимании, было неправильно, пугающе и заслуживало забвения.