Сага о халруджи. Компиляция. Книги 1-8
Шрифт:
– А теперь о главном. Махди получил почти совершенное тело со способностями, которыми не зависели от природы, как в древние времена, а вот оставшиеся двое древних влачили существование в обычных людях. Поэтому Махди придумал индиговых учеников. Их обучали истинному солукраю, а избранных отправляли к нам в Пустошь на Испытание смертью. Наверное, ты догадался, что твой учитель, Тигр Санагор, был одним из индиговых учеников Махди. Однако иман всегда был непрост. Не знаю как, но он разгадал секрет Махди и в обмен на свою жизнь и свободу заключил с ним сделку: сотворить самого гениального индигового ученика для того, кто возглавлял Крепто Репоа. Помнишь, я пленил имана в Пустоши? Я подозревал, что он предал нас, но не мог добиться от него правды. К тому времени, когда ты появился так не вовремя и спас своего учителя, в Крепто Репоа осталось двое древних: Махди и тот, кого мы не можем разгадать
– Я думаю, что война Согдарии и Сикелии была задумана Крепто Репоа, чтобы отвлечь внимание от того, что происходит сейчас. Каким-то образом, древние узнали, что гремеры спрятаны в Гургаране, и начали готовить мир к их пробуждению. А еще с твоей помощью им, наконец, удалось убить Нехебкая. Я слышу его голос через Видящую, которая разговаривает со мной, с тех пор как навестила меня после твоего падения в нору Нехебкая. Я уверен, что главный древний находится там, в Согдарии, и занимает не последнее место в человеческом мире. Пока шла война, в Согдарии обучали инженеров и готовили рабочую силу, чтобы уничтожить пустыню, заполнить водой эти земли и провести по ним гремеров. А так как жертв никто не хотел, сначала планировалось доставить в Крепто Репоа Салуад’дин. Древние могут управлять сознанием маток, подселяясь к ним в голову. Но для этого им нужен физический контакт, простого касания достаточно. Через Салуад’дин они могут контролировать гремеров, усыплять и пробуждать их, снижать и вызывать агрессию и даже превращать в рабочую силу.
– Но все пошло не так, когда гремеры вдруг стали просыпаться сами. Думаю, это было как-то связано со смертью Нехебкая и изменением климата. Когда мы столкнулись с гремерами в горах, то решили, что в звериное обличье воплотились сами пайрики. А потом пришла Видящая, которая передала волю Нехебкая и рассказала мне половину того, что я говорю тебе сейчас. Так я узнал о Салуад’дин, и о том, что, захватив ее тело, мы можем попробовать подчинить себе гремеров. Видящая обещала помочь. Она и вела нас все это время, подсказывая, где идет караван Сейфуллаха. Мы должны были похитить Салуад’дин в новогоднюю ночь, но нас задержали гремеры, которых проснулось сразу трое. Теперь ты все знаешь. Махди, иман и тот, третий, имя которого я не знаю, – враги рода человеческого. Заполучив армию гремеров, Крепто Репоа начнет диктовать свои правила миру, и нам, людям, они не понравятся. Да, древние любят человечество, но только то, что послушно их воле. А мы так не умеем. Непокорных же будут усмирять с помощью гремеров. Я тайком читал кое-какие письма имана. То, что они творят с Сикелией – лишь первый, пробный шаг. В их древнем мире не было стран и государств. Их идеальный мир – мир Крепто Репоа, единый, не разделенный границами.
– Я свою миссию провалил, но Нехебкай привел ко мне тебя. Оставь Салуад’дин и гремеров заботам людей этой земли. Чудовища – меньшее зло, пусть с ним сражаются другие. Прольются реки крови, много кучеяров, драганов и керхов, которые наверняка вернутся, погибнут, сражаясь с гремерами, но это неизбежно. Ты же займись большим злом. Помирись с учителем, найди через него Махди и убей его. Но только после того, как узнаешь имя главного. Врагов осталось не так много: двое. У тебя есть все, чтобы с ними справиться. Твой солукрай идеален. Заметь, я не прошу тебя убивать имана. Кто знает, вдруг ты его убедишь, и он встанет на твою сторону. Но есть две проблемы. Твой темный солукрай утащит тебя на дно. Ты должен отказаться от него в ближайшие дни. И второе. Когда помиришься с иманом, постарайся, не стать лучшим индиговым учеником. Ведь они до сих пор ищут идеальное тело для своего главного. Иначе мир уже ничто не спасет.
Договорив это, Бертран умер.
Глава 21. Салуад’дин
Арлинг сидел на верблюде и слушал, как горит погребальный костер. Серкеты превращались в дым и уходили к своему господину, Нехебкаю. Кучеяры не хоронили и не сжигали трупы, оставляя их на высоких башнях под солнцем, но люди, посовещавшись, решили, что такое количество мертвецов может привлечь пум, о которых сейчас говорили постоянно. Тем караванщикам с переправы, что присоединились к поискам груза, так и сообщили: здесь были пумы. Может, люди о
Бертрана Арлинг сжег отдельно – в память о былом. Как относиться к тайне, которую поведал ему серкет перед смертью, он еще не понял. Коротко спросил Нехебкая, где подвох, тот же буркнул, что скорбит о Бертране, с которым дружил, и разговаривать не хочет. Невольно вдыхая запах горелой плоти последнего серкета, Арлинг думал о старом мире, древних, предателе Махди и учителе, роль которого оставалась неясной. Поверил ли он Бертрану? Пожалуй, да. Собирался ли выполнять его наказ? Скорее, нет. Если иман и использовал своего ученика в своих целях, когда обманом отправил его в горы убить Нехебкая, то это был последний раз, когда Арлинг, так или иначе, участвовал в мировой политике и чьих-либо интригах. Пусть Бертран был в тысячу раз прав, и Крепто Репоа, действительно, собирались править миром, уничтожив границы между странами, но подобные изменения быстро не делались, а на век Регарди хватит его спокойной жизни. Она у него должна быть, это была его последняя вера.
Серьезно волновали гремеры и их матки, но Арлинг собирался трусливо сбежать из Сикелии. Даже если лекарь в Самрии и окажется бессильным перед недугом Магды, он заберет ее и постарается стать с ней самой счастливой парой на земле, сколько бы им вместе ни было отведено. Он устал от войн, которые чаще всего были не его. Гремеры не быстро доберутся на тот край света, куда он сбежит. А он постарается спрятаться очень далеко. И забрать с собой всех, кто тоже устал от сражений.
Обратно шли медленно, придавленные случившимся. Регарди пытался отстраниться от груза прошлого, сваленного на него Бертраном, но в голове мелькали беспорядочные образы, а темный солукрай так и подстрекал вспылить и устроить драку – хотя бы с тем же бородачом, чей отряд уже удалялся с ворованными тяжеловозами.
Регарди, который двигался впереди, желая быстрее оказаться рядом с Фадуной, первый услышал шум и остановил коня. Какое-то время скакун сопротивлялся, разгоряченный кровью, которой еще по-прежнему пахла вся пустыня вокруг, но потом тоже почуял опасность и замер. Сейфуллах, привыкший доверять интуиции бывшего халруджи, поднял руку, остановив отряд.
«Если это гремеры, я сбегу», – решил Арлинг, думая о Магде. Рядом нетерпеливо переминался с ноги на ногу конь Аджухама. Похоже, Сейфуллах собирался к нему присоединиться. Но тут волной нахлынула специфичная вонь, и Арлинг с облегчением выдохнул. Люди стали поспешно закрывать носы платками, повязывая их на лицо. Регарди с удовольствием последовал бы их примеру, но тогда лишился бы половины окружающего мира. Вонь не пугала, настораживала причина, по которой самые зловонные животные пустынь Сикелии – козлы-ахары – решили изменить своим привычкам и сейчас так смело бежали в сторону людей. Известные своей пугливостью, ахары паслись в горных частях Сикелии и к себе не подпускали. Редко какой охотник мог похвастаться такой добычей. А тут козлы мчались прямо на людей, да еще целым стадом.
Караванщики замерли на холме, пораженные открывшейся картиной. Купцы смотрели, Арлинг слушал. Волна ахаров, источая во все стороны зловоние, заполонила долину внизу, преградив дорогу. Насчитав двадцать, потом полсотни животных, Регарди бросил это занятие и стал прислушиваться. Перед ними бежало явно не одно стадо ахаров, скорее всего, к нему присоединялись другие, пока не образовалась сметающая все на своем пути лавина козлов.
Никто не высказывал слух, но догадка витала в воздухе. Нечто, уничтожившее разбойников-серкетов, находилось неподалеку. Другой причины для такого поведения животных Арлинг не знал. Некоторые караванщики, включая бородача, решили не ждать, пока ахары освободят дорогу и, расставшись с Аджухамом, свернули другой дорогой.
Арлинг почувствовал вопросительный взгляд Сейфуллаха и коротко мотнул головой: нет. Он был против поиска другого пути. Интуиция подсказывала: что бы там ни стало причиной бешеной гонки козлов, им, людям, нужно ждать. Странно, но Аджухам решил послушать Регарди и, поравнявшись с ним верблюдом, замер рядом.
Какое-то время они молчали, слушая топот копыт по гальке. Арлинг был уверен, что у Сейфуллаха есть что сказать, а так как и у него было кое-что на уме, решил начать первым. Другие купцы и стражники галдели, в изумлении считая козлов, и слепого драгана с кучеяром никто не слышал. Им и самим пришлось напрягать голос, чтобы перекричать стоящий грохот.