Сага о халруджи. Компиляция. Книги 1-8

Петрук Вера

Регарди попытался оценить расстояние до грохочущей внизу воды. Если они упадут с такой высоты, шансов у них не будет. К тому же Черная речка была испещрена порогами. Даже если им повезет не сломать себе что-нибудь о воду, они разобьют головы о камни.

– Ты знаешь, что делать, – раздался спокойный голос Нехебкая, и за это спокойствие Арлинг был ему благодарен. – Позови его. Это возможно. Однажды у тебя получилось, все пройдет хорошо и сейчас.

– Да? – огрызнулся Регарди, даже не удивившись тому, что спокойствие Индигового отлетело от него рикошетом. – Ты уже забыл Магду? А как же Хамна?

То, что предлагал Нехебкай, называлось черным солукраем, и, как понимал Арлинг, было беспроигрышным вариантом. Но только

не для тех, кто находился рядом. Он не знал, услышала ли его Хамна, так как мир вокруг гремел все громче, но вдруг понял, что она задумала. Наемница собиралась остаться его халруджи до последнего вздоха. А он так и не понял, что именно толкнуло ее на этот странный поступок. Арлинг был по-прежнему уверен: искупления халруджи не находили.

– Она убийца, – отозвался Нехебкай. – Став твоей халруджи, она уже подписала себе приговор. Что до Магды, то ей твой солукрай сейчас точно не навредит. А нас спасет. Эту женщину нужно сбросить. Тем более, что она сама этого хочет. Зачем мешать халруджи исполнять свой долг? Салуаддин какое-то время будет ей занята, мы успеем сбежать.

– Да пошел ты, – процедил Арлинг и все-таки сделал невозможное.

Хамна уже скользила по его ноге, но, когда ее пальцы отпустили ткань, Регарди приказал своей руке стать единым целым с несчастным корнем, который трещал и хрустел, сам же молниеносным движением качнулся вслед за падающей наемницей и схватил ее ногами, зажав голову кучеярки бедрами. Был только один шанс проделать это, не упустив наемницу и не свернув ей шею. Он и сам не был уверен, что у него получится. Когда же почувствовал, как она вцепилась в него, пытаясь освободиться, сделал то, что задумал: сжал бедра и слегка придушил, предупреждая.

– Я тебя не отпускал, – прошипел он, чувствуя, как Салуаддин усиливает нажим. А потом в пальцах Хамны щелкнул клинок, выскакивая из скрытых ножен, и холодное лезвие коснулось его ноги. Кто бы сомневался, что эта сумасшедшая таскала в протезе целый арсенал оружия?

– Сейчас я подтянусь и вытащу нас обоих, – прошептал себе Арлинг, – и ничто мне не помешает. Просто сделаю это.

Там, в Сикелии, его заклятие на самого себя, возможно, и сработало бы. Но с этой землей он порвал все связи по собственному желанию, став для нее чужаком. И правила игры были ему незнакомы. Пока.

Сверху приближалось нечто, и это была не Салуаддин. Северный ветер свиреп, а когда он в ярости, шанса ни у кого нет. Под дыхание Сторма попали кедры, березы, случайные валуны, лишайники и побуревшая трава. Все это полетело в ущелье, а вместе с ними и грунт, который, не выдержав столь бурного натиска, принялся сползать к реке вместе с остальным миром, попавшими под немилость Сторма.

Арлинг так и не узнал, воткнула бы в него Хамна кинжал, чтобы он отпустил ее. Не узнал он и предела своей прочности. Рука, пусть и раненая, еще его слушалась – она по-прежнему крепко держала корень, и даже боль удалось спрятать куда-то за Нехебкая. Зато не выдержал кусок породы, из которой торчал злополучный корень с вцепившимися в него людьми. Сам корень давно оторвался от своего основания, и теперь пласт земли скользил отвесно вниз, увлекая за собой Арлинга с Хамной.

– Лучше бы ты выбрал черный солукрай, – равнодушно отозвался Нехебкай в тот момент, когда Регарди летел, не ощущая веса своего тела.

Мир сотрясался. Где-то высоко продолжали отрываться куски скал, и, скорее всего, пещеры, куда они собирались подняться утром, больше не осталось. Не тому богу молился шаман. Сторм ревел и метался по ущелью, но в воздухе летали камни, деревья и куски земли, среди которых отыскать тела двух человек, было сложно даже ветру.

Наверное, родина все-таки помнила Арлинга, потому что решила свести с ним счеты не здесь. Он потерял Хамну в тот момент, когда скольжение грунта кончилось, уступив место свободному падению. Высота сократилась, но Регарди

не был уверен, что доживет до утра. Он почувствовал приближение воды за пару секунд, сгруппировался, но все равно ударился боком, потеряв разом дыхание и едва не лишившись сознания. Несколько мгновений его тело хаотично кувыркалось в потоке, пока вода не решила его выплюнуть. Черной реке он не понравился, и Арлинга понесло прочь от все еще падающих кедров и рыщущего между ними Сторма.

А еще он услышал звук, который было сложно перепутать. Так огромный кусок скалы врезается в очень большой кусок мяса. Тело Салуаддин тоже попало под мясорубку и ухнуло в реку. Поднявшаяся волна подхватила Арлинга и перекатила через буруны, преодолеть которых у него не было шанса. Магда помогла ему снова. Древнее чудовище нельзя было убить камнем, но отсрочка у Регарди появилась: Салуаддин временно выбыла из строя.

Та ночь была щедра на роковые встречи и на удачу. Отчаянно колошматя рукой по воде, Арлинг совершенно случайно попал в тело Хамны, которое кувыркалось рядом. Вцепившись ей в волосы, Регарди принялся сражаться с рекой за жизнь – свою и женщины, которая когда-то захотела стать его халруджи. Вода побеждала. Согдария отчаянно пыталась поставить его перед выбором, но Арлинг делать его не желал. Плыть с помощью только ног в бурной реке не получалось, течение крутило, вертело, топило. Врезавшись плечом целой руки в подводный валун, Регарди задохнулся, понял, что потерял Хамну, а сам уже давно не чувствует воздуха. Только злая вода вокруг, обещавшая верную смерть, если не…

– Чего тянешь? – кричал вдалеке Нехебкай. Он хотел жить, хотел черного солукрая. Индиговый верил, что Арлинг победит стихию, ведь даже богам нужно было во что-то верить. И их молитвы тоже часто оказывались без ответа. В пальцы Регарди вцепилась рука, он крепко сжал ее и понял, что его тянут наверх. Теперь у них с Хамной было поровну целых конечностей – у него правая, у нее левая. В мокрое лицо ударили крупные брызги, и Арлинг понял, что уже на поверхности – кашляет, но дышит. Не будет черного солукрая. Не сегодня. И хотелось бы, чтобы никогда. Цена, отданная за него, была слишком высока. Она плыла где-то сзади огромной тушей древнего чудовища, и это был тот случай, когда невозможное оставалось невозможным. Арлинг убегал от Магды, не веря, что творит.

– Это бревно, держись за него! – кричала Хамна, подталкивая его руку к шершавому стволу. Она навалилась на Регарди сверху, прижав его к мокрой древесине, которая вонзилась ему в грудь всеми мыслимыми занозами. Хамна отчаянно хотела, чтобы Арлинг выжил. Сложно было сопротивляться такому напору. Он перехватил ее руку и подтянул к бревну, освобождая место. Если спасаться, то двоим. Злая вода объяснила ему, почему Хамна теперь так важна. Она была частью его настоящего дома, оставшегося не только географически безумно далеко от этой реки и ущелья, но и в прошлом, потому что того места больше не существовало. Такие частички себя дорогого стоили.

Какое-то время мир был заполнен только грохотом воды, но вот течение стало тише, исчезли буруны и перекаты, и Арлинг с Хамной повисли на бревне, уже не заботясь о том, что их перевернет. Борьба с рекой уступила место другому сражению: вода оказалась ледяной. Когда их перестали пытаться утопить, то решили заморозить.

– Туда, – скомандовала Хамна, лязгая зубами. Потом решила, что Арлинг ее не понял, и уточнила:

– Налево, там вижу берег.

Арлинг понял ее с первых слов, потому что солукрай, черный или какой-то другой, хозяйничал уже без его ведома. Он тоже чувствовал твердую поверхность, и если бы его спросили, как именно, вряд ли объяснил. Просто знал, что она недалеко, и что времени у них осталось не так много. Они пробыли в холодной воде около двадцати минут. Еще десять и начнется необратимое переохлаждение. Арлинг уже давно не слышал в себе никакой боли, а это было плохим знаком.