Сага о Хельги
Шрифт:
Тут со стороны леса послышались крики и звон оружия. Асгрим крикнул, что в лесу идет бой. Еще через мгновение из леса показались викинги, которые взбежали на гребень дюны и оказались среди людей Асгрима. Всего их было десять, а во главе их был Рагнар со своим топором.
Поглядев вправо и влево, Рагнар со своими людьми повернул направо и все вместе они врубились в строй пруссов, нападавших на Кетиля и тех, кто отбивался вместе с ним. Враги не сдержали натиска, их стена щитов сломалась, и они отступили на два десятка шагов. С юга также не нападали. Прекратился
– Что же, время помочь друг другу. – И он начал перевязывать им раны.
– Гляжу я, мы вовремя подоспели, – сказал Рагнар. – Без нас вас бы тут уже освежевали, как баранов.
– Мы бараны с зубами, – ответил Кетиль и показал на убитых и раненых пруссов. – И неплохо умеем кусаться. Что же до твоей помощи, то ты, конечно, нам немного помог, но не рассчитывай, что за это получишь ты бульшую долю в нашей добыче здесь.
Рагнар рассмеялся:
– В вашей добыче здесь? Здесь можно добыть только место попочетнее в чертогах Одина. Да и то не думаю я, что битвой с какими-то пруссами его можно заслужить.
– Зачем же ты вернулся, и где наш корабль? – спросил Гудбранд.
На это Рагнар ответил, что с утра заметил, что топор его чувствует жажду, и уже совсем не надеялся эту жажду утолить, как увидел, как к ним плывут три лодки пруссов. И он уже готов был на них напасть, когда подумал, что пока он разделается с первой дюжиной врагов, кто-то другой, спрятавшись за спины своих соплеменников, может сотворить какую-нибудь гадость с их кораблем. И только поэтому велел он ставить парус и уходить. Что же до пруссов в лодках, то стоило ему встать на корме с топором и крикнуть, чтобы они гребли быстрее, потому как устал он их ждать, как они почему-то быстро отстали. Так что жажду своего топора он утолить не смог. Тогда решил он вернуться и посмотреть, нельзя ли утолить ее там, где остался Гудбранд, ведь Гудбранд знает толк в хорошей битве. Тут они дошли до мыса, за которым коса заканчивалась, и тогда Рагнар и еще восемь человек с ним высадились и пошли по восточной стороне косы назад, а корабль и трех людей на нем отправил он на север посмотреть, не встретятся ли им корабли ярла Эйрика или конунга Олафа.
Тут Губранд сказал:
– Долго же вы к нам добирались. Видать, совсем ты отвык ходить по земле, Рагнар.
– Шли мы долго, потому как не хотелось нам наткнуться в лесу на засаду этих жадных до крови северян пруссов, и, как видишь, поспели вовремя.
– Да, не подойди вы, сейчас бы уже эти жадные до крови северян пруссы воткнули у берега колья с нашими головами. А теперь, видать, и ваши головы будут отгонять злых духов и северных мореходов от здешних берегов, – сказал Гудбранд.
– Нить нашей судьбы соткана норнами, и мы не в силах что-либо изменить, – ответил Рагнар. – И если суждено нам было двадцать лет плавать вместе, то не время расставаться, когда приходит час войти в чертоги Одина.
После этого Гудбранд обнял Рагнара, а Рагнар что-то прошептал ему
Тут Тощий Карр крикнул, что к ним снова скачет Жигволд. И сразу же со стороны моря раздался голос:
– Ты жив еще, северянин?
Гудбранд поднялся на гребень дюны:
– Да, жив и здоров, чего не могу сказать об еще трех дюжинах твоих людей, конунг Жигволд. Но если ты хочешь их забрать, то в этот раз я тебе откажу – ты плохо торгуешься, – продолжил он.
– В этот раз я хочу тебе показать, что ждет вас всех, если вы не сдадитесь! – крикнул Жигволд и показал рукой в сторону моря.
Там был разведен костер, и Гудбранд увидел, как над ним подвешивают связанного человека. Гудбранд пригляделся и тихо сказал:
– Предчувствие не обмануло Гуннара Молчуна. Посмотрим, останется ли он молчуном и сейчас.
Потом он крикнул Жигволду:
– Знал я, что пруссы люди дикие, но не слыхал я, что они едят людей. Видать, не все я знаю о ваших обычаях.
– Мы еще не успели проголодаться, так что хотим только узнать, силен ли голос у вас, северян, как я и поклялся, – ответил ему Жигволд.
– Воин, которого вы поджариваете, прослыл среди нас молчуном. И вряд ли перед смертью огонь заставит его изменить привычки. Не лучше ли отдать его нам, а мы бы позволили вам забрать ваших раненых и убитых?
– В том нет нужды, – сказал Жигволд. – Мы их и сами заберем. Вот только послушаем, громко ли кричит этот северянин. И всех из вас, кто останется жив, ждет то же. Пока он не умрет, вы можете снова обсудить это промеж собой, как принято в ваших краях.
Жигволд усмехнулся, повернул коня и ускакал. Гудбранд подозвал к себе Калле и спросил, сможет ли тот попасть стрелой в Гуннара. Калле глазами измерил расстояние и сказал, что может попытаться, но расстояние слишком большое, чтобы сказать наверняка.
– Не трать стрелы, – сказал ему Гудбранд. – Видать, судьба Гуннара в том, что он продлит нам жизнь на несколько мгновений. – После он спустился с гребня и пересчитал своих людей.
Вместе с теми, кого привел Рагнар, их осталось три с половиной дюжины. Из них было семеро раненых, которые не могли больше биться. Среди тех раненых, у кого еще были силы, был Хельги, левая рука которого не двигалась, и Калле, который мог стрелять из лука только, сидя на земле.
– В это раз они пойдут со всех сторон сразу, – сказал Кетиль.
– Да, – ответил Гудбранд. – По ложбине они пойдут медленно и будут копьями заставлять нас пятиться, пока мы не упремся друг в друга. Или пустят вперед лучников, которые утыкают нас стрелами, но почета Жигволду в том не будет. Хотя мудрый вождь поступил бы так.
– Мыслю я, ударят они и со стороны леса, чтобы заставить нас отступить на берег, туда, где Жигволд с конными сможет нас прикончить, – сказал Гудбранд и велел строиться.
В этот раз он поставил по дюжине людей на севере и юге поперек ложбины и по полдюжины людей со стороны моря и леса. Кетиль снова стал с севера, Асгрим со стороны леса, Рагнар со стороны моря, а сам встал лицом на юг.