Сага о копье: Омнибус. Том III
Шрифт:
— Кому-нибудь еще известно об этом устройстве?
— Думаю, да, — ответил Герард. — Кендер не стал делать из этого секрета.
— В таком случае нам не следует терять времени. Я попробую войти в контакт с Йенной.
— Как вы это сделаете? — спросила Лорана.
— Я же сказал, что в моем распоряжении еще остаются кое-какие возможности, — скривил губы Палин. — Хотя и немного.
Он опять устремился к выходу и решительно, не оглядываясь, покинул комнату. Да и зачем ему было оборачиваться? Он и так знал, что оставил Лорану обиженной, ее укоризненный взгляд следовал за ним,
«Нет, — мрачно думал он. — Лорана не понимает меня. Как не понимала меня Аша. Как не понимает этот высокомерный и чванливый рыцарь. Ни один из них не в состоянии что-либо понять. Откуда им знать, через что мне пришлось пройти, какие страдания пришлось вынести? Им даже в голову не может прийти, что я потерял, чего я лишился.
Когда-то, — кричала в нем боль, — когда-то я мог коснуться разума Богов!»
Он приостановился, вслушиваясь в тишину вокруг, надеясь услышать тихий голос, способный ответить немому крику его горестных дум.
Но, как и всегда, ответом ему была тишина. Лишь пустое эхо вторило его мыслям.
«Они думают, что я вышел из темницы. Они думают, что моя пытка окончена.
Как же они ошибаются!
Мои мучения повторяются день за днем. Пытка будет длиться бесконечно. Я заточен в серых стенах, я валяюсь в собственной блевотине. Кости моего духа трещат и крошатся. Мой голод так страшен, что я пожираю сам себя. Моя жажда так велика, что я пью собственную кровь. Вот во что я превратился».
Достигнув наконец своей комнаты, Палин кинулся в нее, как в убежище. Он поспешно захлопнул за собой дверь и даже подтащил стул, чтобы подпереть ее. Ни одному эльфу даже не пришло бы в голову тревожить того, кто стремился остаться в одиночестве, но Палин не мог доверять никому.
Немного успокоившись, он сел за письменный стол, хотя не собирался писать. Медленно он прикоснулся кончиками пальцев к тонкому серебряному кольцу серьги, которую носил в ухе. Затем проговорил слова заклинания, слова, которые, возможно, ничего не значили, так как не было никого, кто бы их слушал. Иногда артефакты работали без ритуальных заговоров, иногда только с ними, а иногда они не работали ни при каких обстоятельствах. В последние дни это случалось все чаще и чаще.
Он еще раз повторил заклинание и тихо позвал: «Йенна».
Однажды один нищенствующий колдун продал ей шесть серебряных сережек. Уклонившись от вопроса о том, откуда они у него взялись, он лишь пробормотал что-то о своем умершем родственнике, которому они принадлежали.
Йенна на это заметила Палину:
— Разумеется, когда-то они кому-то принадлежали. Но это не значит, что он получил их в наследство. Скорее всего, украл.
Она не стала допытываться до истины. Многие вполне респектабельные маги — включая самого Палина — в своих отчаянных поисках магических инструментов не гнушались ни мародерством, ни кладбищенским грабежом. Колдун рассказал, как действуют эти серьги, и сказал, что ни за что не продал бы их, если б не крайняя нужда.
Йенна заплатила
Да он и не спрашивал. Были времена, когда маги Ордена доверяли друг другу. Но в нынешние нерадостные дни, когда магия так резко стала увядать, каждый из них лишь с подозрением поглядывал на другого, размышляя: «Не может ли он больше, чем я? Не нашел ли он что-то, что нужно мне самому? Не больше ли у него власти, чем у меня?»
Ответа не было. Вздохнув, Палин снова повторил слова заклинания и потер металлическое колечко пальцами. Когда-то, когда он впервые прикоснулся к нему, заговор срабатывал моментально. Сейчас ему приходилось делать три-четыре попытки, всякий раз холодея от страха при мысли, что и этого может оказаться недостаточно.
— Йенна! — настойчиво звал он.
Что-то легкое и почти неуловимое, как крылышко насекомого, коснулось его лица. Раздосадованный, он отмахнулся, внимание его отвлеклось. И Палин поискал глазами, что же пролетело около него, но ничего не увидел. Он настроился, чтобы произнести заклинание еще раз, но тут мысли Йенны ответили ему.
— Палин…
Он сосредоточился, стараясь сделать послание как можно короче на случай, если связь сразу прервется.
— Срочная необходимость. Встретимся в Утехе. Немедленно.
— Отправляюсь.
Йенна больше ничего не сказала, не желая тратить ни времени, ни собственных сил на вопросы. Она доверяла ему. Он не стал бы обращаться к ней, не имея для этого серьезных причин.
Палин опустил глаза на магическое устройство, которое продолжал бережно держать в руках.
«Станет ли оно ключом от моей темницы? — мысленно спросил он себя. — Или это еще один взмах кнута над моей головой?»
— Он очень изменился, — заметил Герард после того, как Палин покинул зал. — Я бы просто не узнал его. И то, как он говорил о своем отце… — Он покачал головой.
— Где бы Карамон сейчас ни был, я уверена, он понимает сына. Палин действительно очень переменился, но кто бы не переменился в таких ужасных обстоятельствах? Не думаю, что кто-то из нас узнает когда-либо о том, какие пытки ему пришлось вынести от рук серых магов. Кстати, о серых магах. Как вы планируете совершить путешествие в Утеху? — Королева-мать была достаточно опытным царедворцем, чтобы вести разговоры в нужном ей направлении, избегая неприятных моментов. А о Палине ей говорить не хотелось.
— У меня есть лошадь, мой вороной. Возможно, Палин согласится отправиться в путь на пони, на котором я вез сюда кендера?
— А я, значит, буду скакать на Черныше вместе с вами? — радостно заверещал Тас. — Хотя вряд ли мой веселый пони полюбит Палина, но, если я поговорю с ним, может…
— Ты вообще не поедешь, — решительно прервал его рыцарь.
— Не поеду? — поразился Тас. — Но я же тебе нужен!
Герард проигнорировал это заявление, которое, возможно, из всех заявлений, сделанных в ходе человеческой истории, и в самом деле больше всего заслуживало того, чтобы быть проигнорированным.