Сага о копье: Омнибус. Том III
Шрифт:
— Так я и думал. Ты оставила артефакты себе, ты хочешь сама получить от них силу. — Бог наставил на нее указательный палец. — Я отыщу их, госпожа! Ты не сможешь спрятать их от меня, и когда я найду…
Он не договорил, а только угрожающе посмотрел на женщину — взгляд его был темным и недобрым. Затем Чемош развернулся на каблуках, подошел к двери, с грохотом распахнул ее и исчез внутри Башни. Створка с грохотом захлопнулась.
Мина соскользнула вниз по стене, слишком ослабевшая, чтобы стоять на ногах. Она была измучена, сбита с толку, смущена. Чемош казался довольным, когда Мина описывала все обнаруженные
— Не думай об этом. Какие же из этих чудес ты принесла мне? — спросил Бог.
— Никаких, господин. — Мина говорила запинаясь. — Разве я осмелилась бы коснуться их?
Он поднялся с их общей постели, вышел и больше уже не возвращался.
И вот теперь он был уверен, что она ему лжет, скрывает от него принесенные предметы. Хуже того, он ревновал ее к Зебоим, поскольку Морская Королева сделала все возможное, чтобы вызвать в нем эту ревность, только Мина ничего об этом не знала.
— Извини, что не привела твою обворожительную смертную сразу, — сказала Зебоим Чемошу по возвращении. — Мы сделали небольшой крюк. Я хотела познакомить ее с моим монахом. Ты ведь помнишь Риса Каменотеса? Ты оставил его мне в обмен на Крелла. Проведенный мной опыт оказался чрезвычайно любопытным.
Чемош бросился обратно в объятия Хаоса, не доставив Зебоим удовольствия вопросом, что же произошло. Он расспросил о монахе Мину, но она отвечала туманно и уклончиво, усиливая его подозрения.
Мина не желала говорить об этой мимолетной и волнующей встрече. Она никак не могла изгнать из памяти образ монаха. Даже теперь, несчастная, охваченная горем, женщина мысленно видела перед собой его глаза. Ей не понравился монах. Она не ощущала к нему никакого влечения. Она посмотрела в его глаза и поняла, что он знает ее. Точно так же, как знала ее драконица.
«У меня есть секреты от Повелителя, — призналась себе Мина, охваченная чувством вины. — Но не те, о которых он подозревает. Хотя какая разница? Может быть, мне стоит рассказать ему всю правду, объяснить, почему я не могу вернуться в Башню? Рассказать, что я боюсь драконицы. Драконицы и ее ужасных загадок».
Ужасных, потому что Мина не знала на них ответа.
А вот монах знал.
Чемош, скорее всего, не поймет. Он посмеется над нею, хуже того — он ей не поверит. Чтобы Мина, убившая могущественную Великую Драконицу Малис, вдруг испугалась престарелой, беззубой развалины? Однако Мина испугалась. Все в ней переворачивалось каждый раз, когда она вспоминала голос старой рептилии, вопрошающий: «Кто ты такая? Откуда ты пришла?»
Чемош ступил в большой зал, куда только что пришел и Крелл. Некоторые Возлюбленные бесцельно болтались по залу: одни требовали эля, другие просили еду. Несколько Возлюбленных посмотрели на Повелителя Смерти, но без всякого интереса. Они совершенно не обращали внимания на Крелла, который проклинал их, потрясая сжатыми в кулаки латными перчатками. И они не обращали внимания и друг на друга, что было самым странным.
— С тем же успехом можно выводить на поле боя овражных гномов, господин, — проворчал Крелл. — Эти тупицы, которых ты создал…
— Замолчи! — приказал Чемош, поскольку в
Она была очень бледна и явно только что плакала — глаза у нее покраснели, на щеках остались мокрые дорожки. Бог ощутил укол совести. Он знал, что был несправедлив к ней. На самом деле он вовсе не думал, будто бы она могла украсть артефакт и оставить себе. Он сказал так, чтобы сделать ей больно. Ему требовалось уязвить кого-нибудь, сорвать на ком-нибудь злость.
Все у него шло наперекосяк. Ни один из его грандиозных планов не осуществился, как он того ждал. Нуитари посмеялся над ним. Зебоим издевалась. Саргоннас, который в данный момент был самым могущественным Темным Богом, правил пантеоном без его участия. Белая Госпожа, Мишакаль, недавно явилась к нему, полыхая бело-голубым светом ненависти, и потребовала, чтобы он уничтожил Возлюбленных, иначе пусть пеняет на себя. Он, естественно, выказал ей свое презрение. Но она, уходя, предупредила, что ее жрецы объявляют открытую войну его поборникам и она намеревается очистить Кринн от всех его учеников.
Она не сможет вот так запросто уничтожить его Возлюбленных, он понимал, но у Чемоша было не так много живых последователей, и он начал сознавать их ценность.
Бог мрачно размышлял об этой и прочих неприятностях, когда его вдруг окликнул Крелл.
— Мой господин, — негромко произнес рыцарь, — взгляни на это!
Всего миг назад Возлюбленные бесцельно слонялись по залу, некоторые даже натыкались на Повелителя Смерти, не обращая на него ни малейшего внимания. И вдруг все они замерли. Перестали болтать. Сосредоточились.
— Мина! — произнес кто-то из них с благоговением.
Другие принялись выкрикивать, словно в агонии:
— Мина!.. Мина!..
Как бы они ни произносили его — с восхищением, с мольбой или с ужасом, — ее имя было на устах у всех Возлюбленных до единого.
Ее имя. Не имя их Бога, их Повелителя. Не имя Чемоша.
Мина в изумлении смотрела на толпу бессмертных, которая подступала к лестнице — с простертыми руками, с ее именем на устах.
— Нет, — сказала им Мина в смущении. — Не ко мне. Я не ваш Бог…
Она ощущала присутствие Чемоша, чувствовала, как оно пронзает ее, словно острое копье. И она подняла голову, чтобы встретить его взгляд.
Горячий румянец залил лицо женщины. Горячий румянец вины.
— Мина! Мина! — скандировали Возлюбленные.
— Поцелуй меня еще раз! — выкрикнул кто-то.
— Убей меня! — выли другие.
Чемош стоял, в изумлении взирая на происходящее.
— Повелитель! — Отчаянный голос Мины заглушил все нарастающий шум.
Она сбежала по ступенькам, пытаясь подойти к нему, но Возлюбленные толкались вокруг нее, в тщетной надежде прикоснуться к ней, умолить или проклясть ее.
Бог вспомнил подслушанный им разговор между Миной и минотавром Галдаром, ее верным другом.
— Я подняла армию мертвецов, — сказала Мина. — Я сражалась и убила двух могущественных драконов. Я победила эльфов и загнала под каблук своего сапога. Я одержала победу над соламнийцами и видела, как они удирают, словно побитые собаки. Я наделила Рыцарей Тьмы властью, и теперь их боятся и уважают.
— И все во имя Такхизис, — откликнулся Галдар.
— Я хотела, чтобы это было во имя меня…