Сага о Копье. Хроники Копья: Драконы осенних сумерек. Книга 1.
Шрифт:
И жезл тотчас вспыхнул мягким голубым светом! От удивления ЗолотаяЛуна даже отступила на шаг. Посох разгорался слепящим огнем. Прикрывладонью глаза. Золотая Луна преклонила колени. Неведомая сила, исполненнаясострадания и любви, наполнила ее сердце... как горько сожалела она овспышке гнева, которой только что чуть было не поддалась!
– Не бойся сомневаться и вопрошать, о любимая моя ученица, -прозвучал в сознании огромный и ласковый голос. - Жажда истины привелатебя сюда, а гнев поможет тебе выстоять в испытаниях, которые еще тебеуготованы. Ты искала истину - и ты найдешь ее здесь. Знай же, дитя: Богине отвращали своего лица от людей, - наоборот, это люди в своейзабывчивости отвернулись от нас. Но теперь, когда величайшая
"Драконы", - смутно подумала Золотая Луна. Огромный голос переполнялее разум: лишь много позже она до конца поймет дарованную ей весть. Покаже она могла лишь запоминать - запоминать навсегда.
– Откровение Богов поможет людям одолеть их. Это и есть тотвеличайший дар, о котором вам было возвещено в Омраченном Лесу. Под этимхрамом, среди руин, хранящих славу минувших времен, покоятся ДискиМишакаль - круглые диски, выкованные из сверкающей платины. Разыщи Диски -и моя сила пребудет с тобой, ибо я - Мишакаль, Богиня-целительница. Нознай, о ученица: твой путь будет нелегок. Боги тьмы хорошо знают светлуюсилу откровений, начертанных на священных Дисках, и страшатся ее. ОттогоДиски бдительно охраняет могущественная и древняя черная драконица поимени Хисант - люди зовут ее Оникс. Там, под нами, в разрушенном КзакЦароте - ее логово. Немалая опасность подстерегает того, кто решитсявызволить Диски. Я благословляю этот жезл, дитя. Простирай его передсобой, не смущаясь сердцем, - и победишь.
Голос умолк. И тогда Золотая Луна услышала исполненный смертной мукикрик Речного Ветра.
...Танис вошел в храм... и тотчас нахлынули воспоминания. Солнцеснова сияло сквозь кроны деревьев Квалиноста. Втроем - с Лораной и еебратом Гилтанасом - лежали они на речном берегу, смеясь и вслух о чем-томечтая... Детство редко баловало Таниса такими счастливыми днями -полуэльф слишком рано понял, что он не таков, как все остальные. Но то былособенный день, согретый золотым солнечным светом и теплом детской дружбы.Даже теперь память о нем омыла душу Таниса, облегчив горе и ужас.
Он повернулся к Золотой Луне, молча стоявшей подле него:
– Что это за храм?
– Об этом я расскажу тебе после, - ответила Золотая Луна. Легкокоснувшись руки Таниса, она провела его по узорчатому полу, остановившисьперед сияющей мраморной статуей. Хрустальный жезл озарил чертог спокойнымголубым светом. Танис хотел расспросить Золотую Луну, но в это время вошлиКарамон и Стурм, неся тело Речного Ветра, уложенное на носилки. По бокам,наподобие почетного караула, шли Флинт и Тассельхоф: гном выгляделизмученным и постаревшим, притихший кендер не поднимал глаз от земли. Апозади горестной процессии шел Рейстлин - в надвинутом капюшоне, с руками,спрятанными в широкие рукава, он напоминал смерть.
Они прошагали по мраморному полу, с бесконечной осторожностью несясвой скорбный груз, и остановились подле Таниса и Золотой Луны. Таниспосмотрел на тело, которое опустили к ногам Золотой Луны, и поспешнозакрыл глаза. Толстое одеяло, которым был прикрыт Речной Ветер, сплошьпропиталось его кровью...
– Уберите одеяло, - приказала Золотая Луна.
Карамон умоляюще взглянул на полуэльфа.
– Золотая Луна, послушай...
– мягко начал Танис.
Рейстлин нагнулся и сорвал с тела окровавленное одеяло. Никто неуспел ему помешать.
При виде жутко изуродованного тела Золотая Луна придушенно ахнула ипобледнела так, что Танис приготовился подхватить ее, решив, что онавот-вот лишится сознания. Но Золотая Луна была
– Кан-токах, - выговорила она еле слышно.
– Возлюбленный мой...
Протянула дрожащую руку и коснулась его лба. Безглазая головашевельнулась, пытаясь повернуться к ней. Обугленные руки затрепетали...Страшная судорога сотрясла его тело, и он затих. Слезы ручьями побежали пощекам Золотой Луны. Не замечая их, она возложила Жезл на грудь любимого.Голубое сияние мягко заполонило чертог, и каждый, кого касалось оно,чувствовал, как проходит усталость и боль, как подобно уплывающему туманупокидает разум и душу ужас, навеянный нападением драконицы... Наконецсияние посоха померкло и исчезло совсем. Ночь воцарилась внутри храма,лишь неярко светилось мраморное изваяние Богини.
Танис заморгал, пытаясь приспособить зрение к темноте... А мгновениемпозже прозвучал низкий мужской голос:
– Кан-токах нех сиракан!
Радостный вскрик Золотой Луны ответил ему Танис наконец разглядел,что происходило. Больше не было растерзанного, ужасного трупа: РечнойВетер сидел на полу, крепко обнимая Золотую Луну, и она прижималась к егогруди, смеясь и плача одновременно.
– ...Стало быть, - завершила свой рассказ Золотая Луна, - мы должныразыскать путь вниз, в разрушенный город, лежащий где-то под нами, испасти из логова драконицы священные Диски.
Они сидели на полу в главном чертоге храма, доедая скудный ужин.Бегло осмотрев здание, они убедились, что оно было необитаемо; лишьснаружи, на лестнице, Карамон обнаружил следы драконидов и еще каких-тоневедомых существ.
Храм был невелик. Главный зал, где стояло изваяние, предварял широкийпроход, по бокам которого помещались две молельни. С юга и севера кглавному залу примыкали еще два круглых покоя. Яркие фрески, когда-тоукрашавшие их стены, заплесневели до такой степени, что ничего нельзя былоразобрать. В восточной стене виднелись двойные золотые двери; заглянувтуда, Карамон нашел лестницу, ведущую вниз, в разрушенный город. Оттудасмутно слышался шум прибоя: он напомнил путешественникам о том, что храм иплощадь с колодцем находились на вершине гигантского утеса, обрывавшегосяв Новое море.
Друзья долго сидели молча; каждый на свой лад пытался осмыслить то,что поведала им Золотая Луна. Один Тассельхоф неутомимо сновал туда исюда, с любопытством суя нос в каждый уголок. Не найдя ничего особенноинтересного, кендер заскучал и вскоре вернулся к спутникам, неся в рукестарый шлем. Ему самому он был слишком велик, к тому же кендер никогда неносил шлемов, полагая, что толку от них никакого, одно неудобство. Таскинул свою находку Флинту.
– Это еще что такое?
– спросил тот подозрительно, разглядывая шлемпри свете посоха Рейстлина. Шлем выглядел очень древним - отличное изделиеумелого мастера. Любовно погладив его. Флинт решил, что мастер этот, вневсякого сомнения, был гномом. Шлем венчал длинный волосяной султан. Флинтшвырнул на пол драконидский шлем, который по необходимости носил, иводрузил новоприобретенный себе на голову. Шлем сидел как влитой. Флинтснова снял его, любуясь великолепной работой. Танис наблюдал за ним сневольной улыбкой.
– Конский волос, - сказал он, тронув пальцем султан.
– Ну уж нет!
– возмутился гном. Наморщив нос, он принюхался, но нечихнул. И торжествующе объявил: - Это волос из гривы грифона!
– Грифона!..
– во все горло расхохотался Карамон. И фыркнул: - Милыймой, да грифонов на Кринне примерно столько же, сколько...
– Драконов, - невозмутимо подсказал Рейстлин.
На этом разговор прекратился.
– Надо бы нам поспать, - прокашлявшись, сказал Стурм.
– Моя стража -первая.