Сага о Копье. Хроники Копья: Драконы осенних сумерек. Книга 1.
Шрифт:
– Го-су-дарь, - повторил он, сияя от удовольствия. И ткнул одного изстражей между лопаток: - Запомнил? Отныне говори: "государь".
– Да, гу... га... государь, - промямлил овражный гном.
Пфадж величаво махнул отродясь не мытой рукой, и друзья, кланяясь,покинули зал. Пока за ними не закрылась дверь, Верховный Блоп стоял утрона, мило (так ему, по крайней мере, казалось) улыбаясь. Но потом егоулыбка изменилась, сделавшись до того хитрой, что стражники столпилисьвокруг, предвкушая нечто весьма интересное.
– Ты, - указал он на одного.
–
Стражник отсалютовал и умчался. Второй, раскрыв рот, с нетерпениеможидал указаний. Оглядевшись, Пфадж притянул его вплотную к себе,соображая, в какие именно слова облечь свой приказ. Ему нужны были герои.И если приходилось создавать их из подвернувшегося отребья - что ж, темхуже для них. Погибнут - невелика потеря. С другой стороны, овражные гномыне могли упустить такого замечательного шанса вернуть то, что было для нихдороже всех красивых камешков Кринна: безмятежную, свободную жизнь! Ипотому...
– Иди дракон, - наклонившись, шепнул Пфадж на ухо стражнику. -Передай ей лучшие пожелания от государь Верховный Блоп. Скажи ей...
20. КАРТА ВЕРХОВНОГО БЛОПА. ВОЛШЕБНАЯ КНИГА ФИСТАНДАНТИЛУСА
– Ох, не верю я этому маленькому ублюдку!
– сказал Карамон.
– И разитот него, прямо скажем, соответственно...
– Вполне с тобой согласен, - негромко ответил Танис. - Но что намостается? Мы обещали ему сокровища. Если он нас выдаст, то ничего этим неприобретет, зато многое потеряет.
Они сидели на замызганном полу прихожей, за дверьми тронного зала.Комната была разубрана в том же ужасающем вкусе, что и сам зал. Друзьяиспытывали немалое напряжение и с трудом глотали еду. Рейстлин, тот вообщеотказался от пищи. Устроившись в уголке, он размешал и выпил травянойнапиток, облегчавший его кашель. Потом завернулся в свои одеяния,растянулся на полу и закрыл глаза. Бупу свернулась клубочком подле него,жуя что-то из своего мешка. Карамон, подошедший проведать брата,ужаснулся, заметив какой-то хвостик, исчезавший у нее во рту... Бупутолько с аппетитом причмокивала.
Речной Ветер сидел в одиночестве и хмуро смотрел в пол, не участвуя вразговоре друзей, еще раз шепотом обсуждавших свой план. Он не поднялголовы, даже ощутив прикосновение к руке. Золотая Луна опустилась рядом сним на колени. Она была очень бледна. Она хотела что-то сказать, но этоудалось ей не сразу.
– Нам надо поговорить, - кашлянув, вымолвила она на своем языке.
– Это приказ?
– спросил он с горечью. Она сглотнула и едва слышноответила:
– Да.
Поднявшись на ноги. Речной Ветер отошел к аляповато раскрашеннойшпалере. Он не обращался к Золотой Луне и даже не смотрел на нее. Суровоелицо варвара было бесстрастно, но Золотая Луна, хорошо знавшая его,догадывалась, какая мука терзала его душу. Она положила руку ему на плечои тихо сказала:
– Прости меня.
Речной Ветер уставился на нее, не веря собственным ушам. Она стоялаперед ним, стыдливо, по-детски
– Раньше я от тебя таких слов не слыхал, - сказал он, зная, что онане видит его улыбки.
– А я их и не произносила. Ни разу, - всхлипнула она, приникнув щекойк его кожаной рубашке.
– Любимый мой, как же мне горько, что ты вернулся кДочери Вождя, а не к Золотой Луне... Но мне было так страшно...
– Нет, - прошептал он.
– Это я должен просить прощения...
– И утер ейслезы ладонью.
– Я, дурень, не понимал, через что ты прошла. Я думалтолько о себе и о тех опасностях, которым сам подвергался... Ах ты,сердечко мое...
– Я так долго была Дочерью Вождя, что разучилась жить по-другому. -Золотая Луна подняла на него глаза.
– Это дает мне силы... И мужество,когда страшно... Я не могу так сразу перемениться...
– И не надо, - улыбнулся он, отводя с се лба выбившиеся пряди. - Яведь с первого взгляда полюбил Дочь Вождя, помнишь? На играх в твоючесть...
– Помню, - отозвалась она. - Ты еще отказался подойти под моеблагословение. Ты признавал моего отца вождем, но не желал чтить во мнеБогиню. Ты сказал, дескать, люди не должны обожествлять других людей... -Речной Ветер видел по глазам, что память вновь вернула ее в тот далекий,далекий день.
– Ты стоял там такой высокий, гордый, красивый... И говорило древних Богах, не существовавших тогда для меня...
– А ты была так прекрасна в своем гневе, - подхватил он, - и твоякрасота стала для меня благословением: я не нуждался в ином. Ты велелавыкинуть меня с игр...
Золотая Луна печально улыбнулась.
– Ты думаешь, я разгневалась оттого, что ты унизил меня перед всемплеменем? А дело было вовсе не в том...
– Да? Но в чем же тогда. Дочь Вождя?
Румянец покрыл ее щеки, но синие глаза смотрели прямо.
– Я гневалась, ибо, глядя на тебя, отказавшегося преклонить передомною колени, вдруг поняла, что половина моего сердца мне уже непринадлежит, и, если ты не вернешь ее мне, оно так и останетсяопустошенным...
Вместо ответа воин еще плотнее притянул ее к себе, нежно целуяпрекрасные волосы.
– Речной Ветер, - выговорила она.
– Дочь Вождя сидит во мне слишкомкрепко, и я не надеюсь когда-либо избавиться от нее. Но ты знай, что иЗолотая Луна всегда здесь... и если это странствие когда-нибудь кончится ипридет мир - Золотая Луна навеки станет твоей, а Дочь Вождя будет навсегдапозабыта...
Бухнула дверь тронного зала, и все, вздрогнув, обернулись в тусторону. Вошедший овражный гном-страж сунул Танису мятую бумажонку.
– Карта!
– сказал он.
– Спасибо, - с самым серьезным видом поблагодарил полуэльф. - И,пожалуйста, передай мою благодарность Верховному Блопу.