Сага о короле Артуре (сборник)

Стюарт Мэри

После морского путешествия это плавание судило сплошное удовольствие.

Река, спокойная, широкая и величавая, плавно изгибаясь, текла через страну, богатую лесами, виноградниками и пастбищами. Время от времени взгляд различал деревни — или, скорее, поселения. Внушительного вида каменный дом или усадьба в окружении фруктовых и тщательно ухоженных цветочных садов поддерживались скоплением деревянных или сложенных из торфа хижин, где, надо думать, ютились слуги и рабы, занятые в хозяйстве.

Картина выглядела на удивление мирной: плодовые деревья в цвету и буйная растительность садов, ряды соломенных пчелиных

ульев, что на солнце отливали золотом; вот стадо белых гусей щиплет траву у кромки воды, вот мальчишка с трещотками гоняет птиц от виноградников, где зеленеет молодая поросль.

Тут и там виднелись церкви: небольшие деревянные либо сплетенные из прутьев постройки притулились в глубине, под надежной защитой ограждающей стены. Край изобильный и отрадный, однако здесь приходится держать ухо востро, из страха перед соседом; в этой стране, думала про себя Алиса, не нашлось Артура, вождя и полководца, способного объединить ее враждующих королей и скрепить ее красоту и богатство печатью мира.

А корабль тем временем миновал пристань, а вскорости еще одну; каждая — сама по себе маленький порт с общим пирсом, обслуживающим поселение, подступающее к самой кромке воды, где швартовались лодки и где туда-сюда сновали перевозчики. Жизнь здесь била ключом. Телеги подкатывали к пристаням либо медленно катились по дорогам, запряженные белыми волами. То, что все без исключения повозки направлялись в одну сторону — на запад, равно как и то, что большинство из них были доверху загружены явно домашним скарбом и мебелью, ничего не говорило Алисе, что стояла в солнечном свете у поручня, погруженная в грезы. Однако девушка гадала про себя, о чем это ее отец и офицер королевы так долго толкуют в трюме, и — эта мысль промелькнула и исчезла без следа — мечтала о том, чтобы благополучно возвратиться домой, а уж с замужеством как сложится, так сложится.

Почти час спустя, когда «Меровинг» осторожно лавировал между островами, где в тени золотисто-зеленых ив свили гнезда бесчисленные птицы, герцог Ансерус снова появился на палубе, присоединился к дочери и жестом отослал Мариам за пределы слышимости. Один взгляд на его лицо — и девушка встревоженно воскликнула:

— Отец? Неужто скверные новости? Что стряслось?

— Достаточно скверные. — Герцог ободряюще накрыл ладонью руку дочери, лежащую поверх поручня. — Нет, не для нас, дитя, я надеюсь; здесь мы как-никак паломники, а это христианская страна, милостивый святой Мартин тому свидетель! Но паломничество наше долго не продлится. На сей раз разговоры о войне — не просто крики «Волк! Волк!». Сражение уже было, и никому не ведомо, чего ожидать дальше.

— Сражение? С Бургундией?

— Да.

— Но… ох, отец, какой ужас! Бедная королева Хродехильда…

— Никакая не бедная, — отозвался герцог с несвойственной ему резкостью. — Она же сама все и затеяла. И сыновей убедила — да что там, вынудила! Сдается мне, она и по сей день продолжает затяжную войну короля Хлодвига за то, чтобы привести всю Галлию под власть салических франков, да только не эту приманку она использовала, чтобы объединить франкских королей, своих собственных троих сыновей и Теодориха, и повести их против Бургундии.

— Тогда что же?

— А что придется по душе этим волкам? Крестовый поход во имя Христа? — Слова Ансеруса дышали печальным и горьким презрением, — Вряд ли! Нет,

она призывала к мести.

— Мстить Бургундии? — воскликнула Алиса. — Но за что? Мне казалось, она сама по рождению бургундская принцесса.

— Именно так. А Сигизмунд Бургундский — он и его брат Годомар убили ее отца и мать. И ее, вне всякого сомнения, ждала та же самая участь, если бы ее не увидел Хлодвиг и не попросил ее руки.

— Но, право же… ведь столько лет прошло…

— Истории эти и по сей день у всех на слуху, ведь такое не забывается. И могла ли позабыть о том Хродехильда, даже будучи христианкой?

Ниже корабельного поручня пронеслась стайка мелких болотных птичек, сверкая крыльями, перекликаясь мелодичными голосами. Птицы летели на запад. Алиса не без грусти проводила их взглядом; итак, предчувствие ее не обмануло.

— Так что же произошло? — переспросила она. — Ты говоришь, сражение уже было?

— Было. Марий — ну, тот офицер, — мне рассказывал. Это долгая история и к тому же печальная, но я в подробности вдаваться не буду. Франкские короли объединили силы, атаковали Сигизмунда и Годомара и одержали победу. Годомар бежал, а короля Сигизмунда захватили в плен. Хлодомер, собственно, и захватил.

— Отец принца Теодовальда?

— Он самый. Какое-то время он содержал Сигизмунда вместе с женой и семейством где-то под Орлеаном.

— Какое-то время?

Встретив быстрый взгляд дочери, герцог кивнул. Лицо его помрачнело.

— Да ты, верно, уже догадалась. Хлодомер отдал приказ всех их убить, предать ужасной смерти, и детей тоже. Марий рассказал мне все. Не стану удручать тебя пересказом, но что до последствий — то придется, и последствия эти достаточно скверные.

Девушка молча слушала, пока отец досказывал остальное. Выходило, что, как только победоносные франкские короли покинули поле битвы и вернулись домой, каждый в свое собственное королевство, уцелевший правитель Бургундии, Годомар, собрал под своими знаменами уцелевшие войска и выступил в поход, дабы вернуть свои земли и, в свою очередь, отомстить за смерть брата. Пока было не совсем понятно, что, в сущности, произошло; молва твердила о предательстве, и даже ходили слухи о том, что старший из франкских королей, бастард Теодорих заключил союз с Годомаром против собственных братьев. Много ли было правды в тех словах или нет, да только король Хлодомер пал в последующей битве, и голову его, насаженную на копье, выставили на всеобщее обозрение. Несмотря на это, а может быть, и в силу этого, франки объединились и в жестоком сражении наголову разбили Годомара и вновь обратили его в бегство.

— Так что остается надеяться, что вскорости все уладится, — докончил герцог, — Если верить Марию, в Туре все спокойно, хотя, конечно, с тех пор как пришли вести о гибели короля Хлодомера, жители Орлеана обеспокоены, и многие ищут убежища в Туре, так что город битком набит и полон слухов.

— А Теодовальд? — спросила Алиса, почти не вслушиваясь в последние фразы. — Как же Теодовальд? Он ведь теперь, надо думать, станет королем? Или он… он участвовал в сражении?

— Нет же, с ним все в порядке. Теодовальд в Париже. Как только пришли вести о смерти Хлодомера, королева Хродехиль-да увезла всех троих внуков на север. Король Хильдеберт непременно поддержит племянников. Он намерен провозгласить Теодовальда королем.