Сага о Тимофееве (сборник)
Шрифт:
В этот момент в дверь грубо забухали чем-то увесистым.
– Странно, – произнес Тахион. – Разве заперто? Помнится мне, я не встретил особых препятствий.
– У вас были добрые намерения, – пояснил Тимофеев. – А у этого гражданина, видимо, не очень… У меня в двери детектор биотоков.
– А, понятно, – сказал Тахион без особой уверенности.
Тимофеев пошел открывать. Едва только щелкнул замок, как дверь настежь распахнулась, чудом не смазав хозяина по носу. Запахло
В комнату ввалился огромный, широкий, как лещ, слесарь-сантехник в грязной спецодежде, влача короб с инструментом в одной руке и заляпанную коррозией трубу в другой. Он пыхнул в лицо Тимофееву из папиросного окурка и просипел, глядя в потолок:
– Стояк я тебе перекрою, потому как на нижних протекаешь, а на верхних паришь. Чинить после праздников зайду. Чтоб дома был, а не то…
– Тут какая-то ошибка, – пролепетал деморализованный Тимофеев, – я ни на кого не протекаю, можете проверить…
– Сам пойди проверь, – буркнул слесарь. – Я зря не болтаю.
Тимофеев беспомощно оглянулся на Тахиона. Тот сидел в непринужденной позе, лицом прямо-таки излучая противоестественное удовольствие от происходящего.
– Что же мне делать?.. – захлопотал Тимофеев. – Может быть, есть какая-то возможность договориться?..
– Пятерик, – заявил пришелец, равнодушно исследуя интерьер. – Или флакон на бочку.
– Антей, друг мой, – внезапно вмешался Тахион. – Вы несколько перехлестываете. Подобные типажи для данного периода времени уже нехарактерны.
– Простите, коллега Тахион, – фальшивый слесарь мгновенно увял. – Но я отбыл следом за вами по личному распоряжению директора. Так сказать, для подстраховки.
– Возвращайтесь, коллега Антей, – сказал Тахион. – Все в порядке, пусть ваше сердце успокоится. Я мигом за вами.
– Ну и славно, – с облегчением произнес Антей, бодро вскинул трубу на плечо и, подмигнув оторопевшему Тимофееву, двинулся прочь.
– Теперь вы видите, что вам угрожало? – осведомился Тахион. – Поверьте, мы относимся к своим обязанностям со всей ответственностью.
Тимофеев покрутил головой, стараясь выкинуть из головы страшное видение. Затем тщательно затворил дверь и вернулся к столу.
– Так что же? – спросил он. – Мы никак не можем спасти Вику?
– Но я же объяснял вам… – терпеливым учительским голосом начал Тахион.
И тут снова хлопнула дверь…
9. Отчего хлопнула дверь
Оттого, что сначала вошел Николай Фомин, мрачный, будто грозовая туча, а следом – девушка Света с расписным чайничком для заварки и чистой чашкой для Фомина. Поскольку ее руки были заняты, она затворила
– У вас горел свет, – сказал Фомин угрюмо. – Я подумал, что ты еще не спишь. Не могу я сейчас один.
Он коротко кивнул слегка привставшему Тахиону и сел на угол дивана, очевидно, не опознав в блестящем аристократе безобразного лодыря и краснобая со стройплощадки.
– Познакомьтесь, – сказал Тимофеев. – Мосье Тахион прибыл к нам из тридцатого века…
– Да ведь мы уже знакомы, – с благожелательной улыбкой произнес Тахион.
И Николай Фомин стал стремительно, безудержно меняться прямо на глазах.
Из поникшего неудачника, забаррикадировавшегося от внешних раздражителей за собственными переживаниями, он обратился в настороженного скептика, что с напускным недоверием прислушивается к словам, в которые ему так хочется верить. Но и в этой ипостаси Фомин задержался какие-то секунды. Он не мог не верить в забрезживший где-то в немыслимой дали слабый проблеск надежды. Потому что сейчас он был в таком душевном состоянии, когда люди готовы поверить во что угодно, только не в безысходность.
Он взвился, едва не выбив чашку с чаем из рук подошедшей Светы.
– Тимофеич! – прохрипел он. – Удалось?!
– Я слов на ветер не бросаю, – не без гордости промолвил Тимофеев.
Фомин подскочил к опешившему Тахиону и сгреб его за атласные лацканы.
– Где она? – спросил он горячечным шепотом. – Ведь ее же нет в вашем времени! Я чувствую это! Иначе Витькин прибор нашел бы ее…
– Николай, успокойся! – заволновался Тимофеев. – Возьми себя в руки, что ты, в самом деле?
– Чаю выпей, с вареньем, – ласково сказала Света, осторожно оттаскивая Фомина от захваченного врасплох Тахиона. – Варенье у нас ой какое вкусное!
Фомин выпустил Тахиона и медленно, как во сне, вернулся на диван. Потом обхватил себя за голову.
– Прости, друг, – пробормотал он. – Не хотел я тебя обидеть. Совсем обеспамятел…
– Не стоит извинений, – сочувственно проговорил Тахион, одергивая фрак. – Мне столь понятны ваши чувства. И сердце вас, к сожалению, не обманывает…
Пока он излагал историю бесследного исчезновения Вики, с Фоминым происходила обратная метаморфоза. Лицо его каменело все больше, пока не превратилось в гранитную маску. Света, которая также услышала об том впервые, под конец едва не разрыдалась, так ей было жаль всех пострадавших – и пропавшую Вику, и обездоленного Фомина. Да и Тимофееву сделалось не по себе.
– Неужели ничего нельзя придумать? – всхлипнула девушка.
– А еще тридцатый век, – укоризненно сказал Фомин. – Светлое будущее называется…