Сага о Йёсте Берлинге (другой перевод)
Шрифт:
Она болтает и занимает его тысячами всевозможных историй. Он смеется всему и всем восхищается. Они сидят в одной из тех комнат, где графиня Элисабет развесила гардины мамзель Мари, и графиня не может удержаться, чтобы не рассказать ему и об этой истории, пытаясь представить все в самом смешном виде.
— Вот какая я злая! — говорит она под конец. — Но теперь здесь развешаны эти гардины и ежедневно и ежечасно напоминают мне о моем прегрешении. Это искупление, страшнее которого не придумаешь. О, эти ужасные узоры!
Великий воин кузен Кристоффер обращает к ней свой пылающий взор.
— Я тоже стар и беден, — говорит он, — и
— Это совсем другое дело! — восклицает графиня.
— Бог лишил меня счастья и родины и заставил меня есть чужой хлеб, — говорит кузен Кристоффер серьезно. — Я выучился уважать бедность.
— И он туда же! — громко восклицает графиня, всплеснув руками. — Как добродетельны люди! Ах, до чего же они стали добродетельны!
— Да, — говорит он, — но знайте, графиня, если богу будет угодно когда-нибудь вернуть мне мои богатства и власть, я постараюсь найти им более достойное применение и не стану просить разделить их со мной пустую светскую даму, этакую размалеванную, бессердечную мартышку, которая глумится над бедностью
— И правильно сделаете, кузен Кристоффер.
Кузен Кристоффер торжественно выходит из комнаты и уезжает в Экебю. Но на обратном пути духи больше не сопровождают его, дрозд ничего не кричит ему вслед, и он не замечает больше улыбающейся весны.
Когда он приезжает в Экебю, уже пора пускать пасхальные хлопушки и сжигать ведьму — большое чучело из соломы, с тряпочной головой, на которой углем нарисованы глаза, нос и рот; на ней надето старое платье крестьянки, обязанной принимать на постой солдат. Рядом стоят длинная кочерга и метла, а на шее висит рог с маслом. Все готово к тому, чтобы отправить ее на Блоккюла [22] .
Майор Фукс заряжает свое ружье и стреляет несколько раз в воздух. Кавалеры поджигают кучу сухого хвороста и бросают в костер соломенное чучело ведьмы, которое тут же вспыхивает ярким пламенем. Кавалеры делают все от них зависящее, чтобы с помощью этого испытанного временем средства оградить себя от власти нечистого.
22.
Блоккюла — гора, где, по преданию обитает нечистая сила.
Кузен Кристоффер стоит и мрачно смотрит на все это. Вдруг он вытаскивает из-за обшлага объемистое королевское послание и швыряет его прямо в огонь. Одному богу известно, что ему пришло в голову в этот момент. Возможно, он вообразил, что не ведьму, а саму графиню Мэрту сжигают на костре. Он подумал, быть может, что и эта женщина состоит всего-навсего из соломы и тряпок, и теперь на всем свете для него не осталось ничего дорогого.
Он вновь идет в кавалерский флигель, разжигает камин и прячет мундир. Он опять сидит, нахохлившись, в углу у камина и с каждым днем становится все более сгорбленным и седым. Он угасает постепенно, как старый орел в неволе.
Он уже больше не пленник, но теперь свобода ему не нужна. Широкий простор раскрыт перед ним. Его ожидает поле битвы, почести, жизнь. Но у него нет больше сил расправить свои крылья и полететь.
Глава пятнадцатая
ДОРОГИ ЖИЗНИ
Трудны дороги, которыми люди идут
Дороги эти проходят через пустыни, болота и горные кручи.
Почему же так беспрепятственно ходит горе по жизни, пока не заблудится в пустыне, не захлебнется в болоте или не сорвется с кручи? Где же они, эти маленькие собирательницы цветов, сказочные принцессы, из чьих следов вырастают розы? Где же они, кому дано усыпать цветами тяжкие дороги жизни?
Йёста Берлинг, поэт, решил жениться. Осталось лишь найти невесту, которая была бы настолько бедна, настолько презираема и отвержена, чтобы быть достойной безумного пастора.
Многие прекрасные и благородные дамы любили его, но не им суждено соперничать в борьбе за его руку. Отверженный выбирает себе подругу среди отверженных.
На кого же падет его выбор, кого он изберет?
В Экебю иногда приходила продавать веники одна бедная девушка из отдаленной лесной деревни в горах. В этой деревне, где всегда царят бедность и беспросветное горе, есть немало людей, которые не совсем в здравом уме; девушка с вениками была одной из них.
Но она прекрасна. Ее густые черные волосы, заплетенные в толстые косы, едва умещаются на голове. У нее изящный овал лица, прямой небольшой нос, а глаза голубые, голубые. Она напоминает меланхолическую мадонну. Такой тип красоты еще можно встретить среди молодых девушек с берегов длинного Лёвена.
Чем плохая невеста для Йёсты? Полоумная торговка вениками — отличная пара для безумного пастора. Лучше и не придумаешь.
Остается лишь съездить в Карльстад за кольцами, а там уж пойдет потеха на берегах Лёвена. Пусть все еще раз вволю посмеются над Йёстой Берлингом, над его обручением и браком с торговкой вениками. Пусть посмеются! Не часто представляется случай выкинуть такую забавную шутку.
Разве отверженный может избегнуть пути, предназначенного для отверженных, — пути озлобления, горя, несчастья? И какое кому дело, если он падет и погибнет? Кто подумает о том, чтобы остановить его? Кто протянет ему руку помощи или подаст напиться? Где же они, эти маленькие собирательницы цветов, где эти сказочные принцессы, где те, кто должен усеять розами его тяжелый путь?
Уж кто кто, а молодая, красивая графиня из Борга не станет вмешиваться, не станет переубеждать Йёсту. Она дорожит своей репутацией, она побоится гнева мужа и ненависти свекрови. Она ничего не предпримет, чтобы удержать его от этого безумного шага.
Во время долгого богослужения в церкви Свартшё она склоняет голову, складывает руки и молится за него, в бессонные ночи она плачет о нем; но у нее нет цветов, чтобы усыпать ими путь отверженного, нет у нее ни капли воды, чтобы напоить страждущего. Она не протянет руки, чтобы увести его от края бездны.
Йёсте Берлингу не к чему наряжать свою избранницу в шелка и драгоценности. Он не мешает ей заниматься обычным делом: ходить по дворам и продавать веники. Только когда он соберет на торжественный обед в Экебю всю местную знать, он объявит им о своем обручении. Только тогда он позовет ее из кухни и представит гостям в том виде, в каком она ходит по дворам: в пыльном и грязном, а возможно и рваном, платье, может быть непричесанной, с блуждающим взором и потоком безумных слов на устах. И тогда он спросит гостей: подходящую ли он выбрал себе невесту? Он спросит их: следует ли безумному пастору гордиться такой красивой невестой с нежным лицом мадонны и мечтательными голубыми глазами?