Сакральная Азия: традиции и сюжеты

Николаева Мария Сергеевна

Поскольку народ собрался совсем начинающий, то первый час тряски оказался далеко не лицеприятным зрелищем. Кроме неконтролируемых эмоциональных выплесков у многих от необычного сотрясения началась «морская болезнь»: каждую минуту кто-то хватался за горло от приступа тошноты и расталкивая беснующуюся толпу несся в душевую, откуда скоро начал распространяться еще более тошнотворный запах рвоты. Описываю, как есть – никуда не денешься. Правда, мы переместились поближе к алтарю с благовониями, где в глубокой задумчивости сидел явно продвинутый адепт, который вместо тряски медленно закручивал пальцы в замысловатые мудры. Периодически к нам подбегали служители ашрама, вдохновляя трястись сильнее

и быстрее – всеобщее безумие нарастало на глазах.

Наконец, торжество началось – на удивление, с агнихотры, хотя на Бали она проводится крайне редко. В последний раз я этим делом занималась на 102-летии гуруджи в Индии, где сей древний ведический ритуал доселе рапространен. Время было подобрано так, что по мере сгущения темноты все сильнее разгоралось пламя. Однако без потрясений и здесь не обошлось: началась «смеховая медитация», которую народ тоже подхватил с радостью. Аборигенов было не так трудно рассмешить, как успокоить – балийский мальчик перед нами впал в настоящий смехо-транс и катался по земле. Ему было так весело, что даже когда началась лекция, он периодически снова закатывался в хохоте, впрочем, это только приветствовалось. Рату Багус мягко улыбался и подбадривал: «Смейтесь, смейтесь…».

Далее, мы вернулись в зал для воздания почестей Рату Багусу, первой из которых стала снова часовая «тряска». Народ старался от души – казалось, все предыдущее никого не утомило, а лишь еще пуще раззадорило. Для Маде это тоже было первое занкомство с системой, поэтому он прикладывал максимум усилий, дабы понять, что же это такое. Как он потом признался, он явно перестарался и на другой день страдал от ломоты в плечах и кашля. Однако в транс его не тянуло, и высказался он в итоге весьма умеренно, назвав это «базовым трансом» для начинающих. Суть такой оценки в том, что здесь исходно нет вхождения в тело некой сильной энергии, которая вызывает транс с сильной вибрацией тела, а наоброт, есть попытка заставить энергию вибрировать механическим сотрясением.

Завершилось все поздравительными речами и торжественной речью самого Рату Багуса. После чего он прошелся по залу, благословляя всех присутствущих на успехи в «тряске». Интересным оказался тот момент, что в речи он неожиданно начал высказываться с позиций адвайты в духе всем известного Сатья Саи Бабы, а под конец, чтобы подчеркнуть единство всех существ, даже шутливо присел посреди своих почитателей, дабы смиренно поздравить самого себя (на портрете) с юбилеем. Кстати, его портреты используются в зале во время практики для «ченнелинга» энергии от самого Рату Багуса, и процесс тряски обычно сопровождается повторением имени Рату Багуса. После столь шумного и веселого дня, честно говоря, я была несказанно счастлива снова оказаться дома в тишине и покое.

Если читатель еще помнит такой персонаж как Мама-джи, то могу сообщить, что в ее жизни произошли новые «чудеса». Ее единственный сын был болен раком, и она вызвала его в ашрам для практики. Он отказался от всякого лечения официальной медицины, а начал учердно трястись, как все, по девять часов в день. Через пару месяцев от рака не осталось и следа… Неудивительно, если вспомнить, что рак – это болезнь тонкого тела, вызванная энрегетическими блоками, которые при длительной тряске удается «выбить». Впрочем, что делать человеку вылечившемуся, не слишком ясно, разве что продолжать трястись или вернуться к обычной жизни. Сама Мама-джи (ей 65 лет) дотряслась до того, что сместилась в тонкий план настолько, что Рату Багус запретил ей покидать ашрам.

Кстати, по пути в ашрам мы отобедали в еще одном интересном месте – центре живого сознания «Нирарта», построенном англичанином Питером Врицем, который исходно является доктором философии, однако давно и

серьезно углубился в духовную практику и преподает медитацию. Центр расположен в совершенно уединенном месте в горах, так что там стоит глубокая тишина и даже резвятся летучие зеленые змеи. Медитационный зал прекрасно обрудован, из него открывается восхитительный вид на речку. Пока готовили обед, мы не удержались от того, чтобы слегка «вжиться» в это замечательное место и попрактиковали прямо на берегу речки. Агунг Прана сказал, что хозяин центра – его друг и часто гостит у него в Таман Сари, правда, самого хозяина мы к сожалению не застали.

Традиционный целитель от всех болезней

Как я и обещала, возвращаюсь к теме «транса», начатой в моем житии на Бали целителем Маде с подачи Агунга Праны. Целитель – человек отзывчивый: стоило позвонить, как он сразу приехал, повез меня к себе домой (где у него и храм, и клиника, и семья), позвал друзей, а потом пригласил присутствовать на двух сеансах целительства. Итак, мы провели вместе два вечера – оба раза он отвозил меня домой уже заполночь, и если в первый день мы детально общались «по теории», то во второй – исключительно «практиковали»… Хотя наши встречи будут продолжаться по разным поводам (а их уже несколько), предлагаю пока познакомиться с общим ритуалом очищения.

Сам Маде называет себя «сверхнормальным» (paranormal), как впрочем с очевидностью его воспринимают и балийцы – народ идет в его скромное жилище по благоприятным дням со всеми «ненормальностями» непрерывным потоком. Проводить ритуалы помогает супруга (так положено!), переводчиком «работает» дочь-студентка (будущий менеджер по туризму), а сын еще маленький – его все это изрядно забавляет. В доме царит обстановка деревенской простоты, радушия и веселья, там очень быстро чувствуешь себя «как дома».

Общий комментарий к предыдущему сюжету с трансом (разговор получился слишком детальным – просто в силу моего опыта работы как в психушке, так и с экстрасенсами). Транс всегда организуется другими людьми, которые в него вводят и выводят. Сначала призывают божество – даже в храме может войти высший дух (сверху через голову) или низший дух (снизу через ноги). Целителю в трансе задают вопросы (роль вопрошающего тогда играл Агунг Прана), а он передает транс окружающим для исцеления. Причем, он в этом процессе вполне сознателен, то есть понимает, кто перед ним находится. Когда дух покидает тело и транс кончается, у целителя начинается дикая головная боль (отчего Маде и колотил себя по голове так долго), а святая вода снимает боль, как будто ее и не было. Занятно, что та американка во время храмового танца вовсе не закатила истерику, – Маде признался, что он тогда сам призвал в нее дух храма, и она реально впала в транс. Скоро будет большой групповой транс в храме (1 ноября), куда меня тоже обещали сводить.

Забавно, но среди богов у него на алтаре – фото Сатья Саи Бабы. Мне еще Агунг Прана раньше сказал, что у него много преданных на Бали. Когда же Маде и его друзья узнали, что я не только была в его ашраме трижды (1996, 1998, 2001), но и дважды беседовала с ним лично, на меня посыпались вопросы, и мы слегка отклонились от темы (как и теперь). В тот же вечер мне довелось помедитировать в домашнем храме вместе с Маде – надо сказать, это «место силы» работает замечательно. Спустя полтора часа Маде решил снова проверить мои чакры. Результат его поразил: на каждой чакре «инструмент» неизменно выдавал максимальный диапазон раскрытия, а дойдя до нижней чакры Маде посмотрел на меня с удивлением и произнес: «Perfect!» Когда я в шутку заметила, что русские читатели в прошлый раз стребовали сертификат, он долго хохотал и заключил: «Бог все видит!».