Саксонские и нормандские короли. 450 – 1154 гг
Шрифт:
Мы обязаны этим списком Беде Достопочтенному; и в нем есть много странностей. Титул бретвальды, по-видимому, предполагал некое господство на значительной части Англии, особенно на территории к югу от реки Хамбер, и это объясняет, почему в нем пропущен Ине. Но нет причин предполагать, что Элла правил какими-то народами, кроме южных саксов, и сейчас трудно узнать, насколько широко была распространена власть Кевлина, Этельберта или Рэдвальда. Если эти имена заслужили место в списке, то разве не заслужили его также и создатели королевства Мерсия, особенно Пенда (ум. 654) и Вулфгир (ум. 674)? К тому же, когда этот список обновляли в DC в., как оказалось, что в нем пропущены величайшие мерсийцы Этельбальд и Оффа, владычество которых распространялось почти на всю Англию? В этом мы, безусловно, можем усмотреть действие предубеждения. Этельбальд и Оффа в своих хартиях пользовались титулом «король Британии» и, несомненно, считали себя бретвальдами. Пенда был язычником, одним из самых крупных правителей-язычников в VII в., и его вполне могли исключить из списка по этой причине. Но Элла, Кевлин и Рэдвальд также были язычниками, и Беда здесь, возможно, отражает
Удивительное свойство списка Беды Достопочтенного состоит в том, что если пропустить первое имя, то он почти непрерывный. Здесь нельзя быть очень точным, так как человека считали бретвальдой, пока его верховная власть была действенной, и в некоторых случаях мы не знаем, как долго это продолжалось. Но если мы поразмыслим, что Кевлин был на вершине власти с 560 по 591 г., Этельберт был королем Кента с 560 по 616 г. и, очевидно, бретвальдой в 590-х гг., что Рэдвальд был уже бретвальдой до смерти Этельберта и сам умер в 620 г., и что Эдвин, Освальд и Освью были королями Нортумбрии в 616— 632 гг., 633—641 гг. и 641—670 гг. соответственно, даже притом что власть Освью признавалась в Мер-сии с 654 по 657 г., — мы увидим, что на протяжении периода с 560 по 657 г. обычно тот или иной выдающийся король считался бретвальдой. В этой последовательности, несомненно, были пробелы, но недолгое время. Ясно, что в конце VI—VII вв., а именно во времена, когда складывался образец английских и саксонских королевств и устанавливалась власть трех гигантов — Нортумбрии, Мерсии и Уэссекса, было широко распространено представление о том, что один великий правитель может быть владыкой почти над всей Британией. Он наследовал положение предшествовавших ему британских королей, и поэтому его называли правителем Британии. Но бретвальды были властителями не Британии, а Англии, и в их преемственности мы видим прообраз английского единства.
Бретвальды-христиане — Этельберт, Эдвин, Освальд и Освью — являются центральными светскими фигурами в «Истории» Беды Достопочтенного. К Этельберту, первому королю-христианину, он проявляет большое уважение, но ясно, у св. Августина было много тревог, прежде чем король благополучно принял крещение. Этельберт был королем Кента, и у его королевства было много связей с христианским франкским королевством; его жена была франкской принцессой, христианкой, и в ее свите был христианин-епископ. Поэтому Этельберт не мог игнорировать требования принять христианство, но, по-видимому, испытывал естественную подозрительность мужа, желающего видеть себя главным партнером, к религии своей жены. Сначала Этельберт держал Августина на острове Танет, надежно окруженном водой; затем он поехал приглядеться к нему — заботясь о том, чтобы всегда сидеть на открытом воздухе, так как он считал, что магия Августина в помещении сильнее. На проповеди Августина он давал осторожный ответ, но позволил христианским миссионерам обосноваться в Кентербери и выполнять свою миссию среди его народа. Со временем Этельберт сам принял крещение и стал оказывать церкви сильное покровительство. Но он не спешил — отсрочки делали христианских пастырей очень нетерпеливыми — и отказался принуждать своих приближенных принимать христианство. Ко времени его крещения его власть уже шла на убыль, так что церковь при его поддержке распространила свое влияние — и то временно — лишь до Лондона, а после его смерти даже в Кенте возникло противодействие язычников.
Тем временем Рэдвальд, король-язычник Восточной Англии, стал преемником Этельберта на посту бретвальды. Нам о нем мало известно; но великолепие Саттон-Ху, когда-то приписанное ему, а теперь — одному из его преемников на поколение позже, отражает величие его королевского двора. И он ответствен за появление следующего бретвальды Эдвина на троне Нортумбрии. Беда Достопочтенный рассказывает о том, как Эдвин, молодой изгнанник своего королевства, нашел прибежище у Рэдвальда и как Этельфрит Нортумбрийский подкупил Рэдвальда, чтобы тот организовал его убийство. Эдвин узнал об этом плане и, когда он однажды засиделся допоздна в ожидании друга, который должен был помочь ему скрыться, ему было видение: незнакомый человек (в облике, видимо, св. Павлина) сказал ему, что он станет великим королем, величайшим из всех известных английскому народу, и попросил его в ответ принять его веру, веру человека, который пообещал Эдвину его будущее величие. Тем временем Рэдвальд поддался на уговоры своей королевы не уступать гостя за золото, а лучше помочь вернуть ему его королевство. Когда видение исчезло, Эдвин узнал о том, что Рэдвальд передумал, и вскоре после этого в сражении при Идле Этельфрит потерпел поражение и был убит, а Эдвин стал королем Нортумбрии. Несколько лет спустя Павлин прибыл проповедовать христианскую веру Эдвину. Сначала король не узнал человека, который приходил к нему в видении, но некоторое время спустя благодаря Божественному откровению Павлин узнал, что какой-то человек, похожий на него, сообщил Эдвину это пророчество. И он пошел к королю, положил его правую руку на свою голову и спросил его, узнал ли он этот знак. Эдвин испугался и немедленно стал готовиться к тому, чтобы выполнить свое обещание и принять христианскую веру. Однако это не единственная история, рассказанная об обращении Эдвина в христианство.
Эдвин — один из самых привлекательных персонажей, встречающихся на страницах «Истории» Беды Достопочтенного: прекрасный воин, мудрый, добрый и честный человек. Он был воспитан язычником. Со временем он женился на дочери Этельберта. Этельберт уже умер, но правящий король Кента настоял на том, чтобы королеве Эдвина было позволено исповедовать христианство, и с неохотой выдал ее замуж за язычника. На это Эдвин ответил, что составит свое мнение о христианской вере, и разрешил христианскому епископу Павлину проповедовать
Наемный убийца был послан королем западных саксов, и Эдвин запланировал военную вылазку с целью отомстить. Он пообещал Павлину, что в случае ее успешности он откажется от своих богов и станет христианином. Он добился победы и, вернувшись в Нортумбрию, перестал поклоняться своим идолам. Но он по-прежнему проявлял осторожность в отношении принятия христианства. «По природе он был мудрейшим из людей и часто сидел один в тишине, обсуждая с самим собой в глубинах своего сердца то, что ему надлежит сделать, какой религии ему следует придерживаться».
Крещение Эдвина было великим событием в истории Нортумбрии, и о нем ходило множество преданий. Беда Достопочтенный рассказывает три такие истории, и все они подразумевают, что у Эдвина был период колебаний. Но, возможно, колебания усиливались попыткой Беды втиснуть все три рассказа в свое повествование. И он совершенно пропустил четвертую историю (если он вообще ее знал), согласно которой обряд крещения проводил не Павлин, а главный кельтский священник. Уже изложенная история представляет собой рассказ, обычно встречающийся среди повествований о том, как король обратился в христианство в начале эпохи Средневековья, когда он был вынужден признать верховную власть Христа. Вторая история — тоже широко распространенный тип — видение, которое у него было в юности, и это мы уже тоже описывали. Третья — это sui generis (уникальный — лат,), известная история о споре, который имел место в королевском совете. «Жизнь людей на земле, — сказал один из военачальников — в сравнении в той жизнью, которая находится за границами нашего знания, представляет собой картину, будто ты сидишь в своей пиршественной зале за ужином со своими элдерменами и тэнами зимой, посредине горит огонь, согревающий зал теплом, а снаружи бушуют снег и дождь — и вдруг воробей очень быстро пролетает через весь зал, влетев в одну дверь и в мгновение ока вылетев в другую. Пока он находится в помещении, зимняя стужа не трогает его, но через секунду все меняется, и он исчезает из виду.
Так и жизнь человека видна лишь на короткое время: что будет после, что было до — мы совершенно не знаем. Если это новое учение принесло какие-то более конкретные знания, то оно стоит того, чтобы ему следовать». Спор заканчивается тем, что верховный жрец поспешно уходит, чтобы уничтожить свои алтари; а Эдвин и все его приближенные принимают крещение.
Если Эдвина действительно крестил кельт (что, наверное, маловероятно), то суровая правда состоит в том, что эти истории — мифы, потому что по крайней мере две из них предполагают, что его крестил Павлин, и нельзя отмахнуться от ощущения, что на страницах у Беды Достопочтенного Эдвина обращали в христианство не раз, а три раза кряду. Правдива ли хоть одна из этих трех историй — почти не имеет значения: слова о воробье были сказаны в VIII в., если не в VII; они согревают холодную землю Иверинга в любом случае, а воробью так же гарантировано бессмертие, как и королю Эдвину. К тому же эти истории показывают, что Эдвин был личностью: это человек, о котором из уст в уста передают истории, человек, вошедший в легенду. Ни один английский король тех далеких времен не производил такого хорошего впечатления, как Эдвин; чтобы найти истории для сравнения, следует обратиться к Хлодвигу, создателю франкского королевства, легендарный образ которого ярко показан нам в первом томе «Истории франков» Григория Турского. Хлодвиг был кровожадный бандит, который построил огромную империю. И сделал он это, как мы узнаем, как путем обмана, так и силой. На страницах книги Григория он завоевывает королевства путем розыгрышей и постоянно выражает наивное удивление тому, что все время подворачиваются новые территории для грабежей — хотя он для этого плел жесткие интриги. Хлодвиг — это Микобер наоборот. Этот человек имеет лишь три общие черты с Эдвином: каждый из них был весьма успешным королем-воином; каждый из них (как гласит история) был обращен в христианство, потому что христианский Бог помог ему добиться победы; и благодаря принятию христианства, по мнению Григория Турского и Беды Достопочтенного, оба они получили Божью помощь. Эдвин изображен мыслящим полководцем, всегда колеблющимся, придумывающим новые испытания. Этот портрет в той же степени привлекателен, в какой непривлекателен (хоть и занимателен) портрет Хлодвига, и Беда завершает его картиной мира и процветания в более поздние годы жизни Эдвина. Мы не можем сказать, правдив ли портрет, но мы многое узнаем об идеале великого христианского короля у Беды Достопочтенного.
Золотой век последних лет жизни Эдвина рухнул в 632 г., когда союз короля-язычника Мерсии Ленды и короля-христианина Северного Уэльса Кадваллона нанес поражение армии Эдвина. Сам Эдвин был убит, Павлин бежал, его церковь рухнула. Но христианство не подверглось полному забвению. По крайней мере один миссионер остался. Некоторое время спустя в лице Освальда появился новый христианский король, которому суждено было стать мучеником церкви Нортумбрии; а с севера и запада нарастало влияние кельтских миссионеров.
Освальд был христианином с самого начала своего правления. Он построил величайшую империю, которую когда-либо видела Англия, и был признан повелителем (так пишет Беда Достопочтенный) народов, говорящих на всех языках в Британии — валлийском, пиктском, гэльском и английском. Он восстановил церковь в Нортумбрии, вызвав епископа из Айоны в Линдисфарн. Беда рисует один из самых известных портретов духовного лица — праведного Айдана. Он полон благожелательства, восторга даже, и портрет очень привлекателен. На самом деле Айдан в глазах Беды был бы совершенно безгрешен, если бы не один необычный недостаток: он праздновал Пасху не в тот день.