Сакура, свадьба, смерть
Шрифт:
– Не продавай. Никому. Обещаешь?
– Да, конечно, если ты просишь…
Теперь уже Глеб встал из-за письменного стола, подошёл к окну, потянулся.
– Сыр-то ещё у нас остался?
Потом они ещё пили чай и ром, ели сыр и колбасу, смеялись над фотографиями грозных жуков и растерянных птиц, мастерски, с пронзительным вниманием сделанными когда-то Марьяной в таинственных зарослях любимого ботанического сада.
– Послушай, только не волнуйся, пожалуйста…. Скопируешь для меня фотографии беседки, которые
– Хорошо. Объём большой, перекину на внешний жёсткий диск.
– Умница. И цветы у тебя красивые, хорошо получаются, очень интересно про них рассказываешь. Честно, честно, не сомневайся!
Глеб положил ладонь на маленькую ладошку Марьяны.
– А я вот про земную природу ничего подробно толком-то и не знаю, так, эпизодами….
– Уверена, что не всё так грустно. Ты же вроде как говорил, что специалист по облакам, да?
– О да, это моя стихия! По гидрометеорологии в мореходке имел только шикарные оценки! Никогда не боролся с собственным желанием угадать хорошую погоду, а облака очень в этих прогнозах помогают. Их латинские названия похожи на слова старинных песен, а поведение – на манеры женщин из различных слоёв общества.
– Неужели есть тучи-распутницы?! И предательская облачность?
– А как же! Неверные облака и обманчивые – это обязательно. Кстати, облака и облачность – две разные вещи. Собственно облака – это скопления взвешенных в атмосфере водяных капель, в случае образования водяных облаков, или же массы ледяных кристаллов, если это ледяные облака. Иногда капли и кристаллы смешиваются, тогда возникают смешанные облака. А облачность – это степень покрытия неба облаками, выраженная в баллах или в процентах.
– Круто! Теперь и я всё знаю!
– Почти.
Капитан Глеб покачал в стакане остатки рома.
– Сегодня с утра были перисто-кучевые облака, циррокумулюс, и ты нервничала из-за своих фотографических перспектив. Нервничала же, печалилась?
Марьяна покорно согласилась, обозначив прошедшую печаль кивком головы.
– Затем в местной природе возникли перисто-кучевые, под названием стратокумулюс, в виде крупных отдельных глыб и небо стало очищаться, всё чаще выпуская из-за этих облаков так необходимое тебе солнце. Было ведь такое?
– Было, было…
И опять последовал согласный поклон.
– Сейчас же мы имеем…
Не вставая из-за стола, капитан Глеб Никитин пристально, со значительным выражением лица, посмотрел в окно.
– Сейчас мы имеем слоисто-дождевые облака, или по-научному нимбус, обычно в скором времени дающие жидкие осадки. Так что весьма вероятно, что к вечеру станет пасмурно, и ночью пройдёт небольшой дождь. А вот с самого утра, к радости вашего фотографического высочества, опять случится солнце. Много, очень солнца и опять
– Меня – да, а ты что завтра делать будешь?
– Думать, спрашивать, встречаться.
– Не очень-то и подробно.
– «…В повседневной жизни он чаще отшучивался, как бы тая силы и голос для главного». Это один поэт сказал о другом, уважая.
– Ладно, детектив-философ, завтра будет завтра, и ты со всеми проблемами справишься, я уверена. Лучше скажи, какое у тебя сейчас настроение?
– В твоём обществе – прекрасное.
– Ты же прилетел к сыну на день рождения? Он что, студент, в этом городе учится?
– Не только. Он здесь учится, в этом же городе и живёт. И родился он здесь, а я в его компании провёл почти пятнадцать лет…
– Так ты местный?!
– Ага.
– Вот это да! И мы с тобой вместе, по улицам…. И не встречались…. Почему?
– Сначала ты была маленькой, а потом я долго ходил по морям. Не судьба.
– Плохая судьба!
Как Марьяна рассерженно топает по полу и при этом разливает себе на ноги горячий чай, капитан Глеб Никитин уже сегодня видел. И испуганный женский визг при этом тоже слышал.
– Осторожно, милая, не ропщи на судьбу. Бывает, она мстит мгновенно…
– Ну-у, трепач! Вместо того чтобы пожалеть, он ещё и обзывается.
– Да, действительно, вовремя не пособолезновать таким симпатичным ножкам – верх безрассудства, но…
Глеб смущённо потупился, перебирая край скатерти.
– Ты же ведь сама предупредила меня в начале вечера, что наша встреча будет проходить чинно, без выходок, только с тихой музыкой, вот я….
– Ладно, признаю, женщины тоже бывают непредусмотрительными…
Подняв к глазам капитана Глеба тоненький указательный пальчик, Марьяна, насколько её жест мог показаться не забавным, покачала им из стороны в сторону.
– И без выходок. Рассказывай про себя дальше…
– Слушаюсь!
Улыбаясь только выражением глаз, Глеб плотней уселся в кресле.
– Собственно, кого и когда считать местным…. Родился-то я не здесь, а в далёком и маленьком речном городке. Это уже потом, после окончания там школы, приехал сюда, в мореходку. И много лет жил в этом городе.
– А сейчас?
– Большую часть года живу везде. Но совсем рядом, на берегу этого же моря, у меня есть Дом. Купил его недавно, когда количество вещей и книг стало превышать объём моего старого чемодана.
– Один там живёшь?
– Да. Собаку ещё не завёл.
– А семья?
Почти спрятавшись за край стола на своём низеньком пуфике, Марьяна старательно рассматривала что-то мелкое, внезапно упавшее на пол.
– Ты это про мою бывшую жену?
– Ну-у…
– Да вылезай же ты оттуда! И не смущайся так явно. Спрашивай, о чём хочешь, я не обижусь.