Саладин. Победитель крестоносцев

Владимирский Алексей Викторович

Тиран сразу приказал строить машины и баллисты. Он также велел собирать ветки оливковых и других деревьев и складывать их в кучи между машинами и городом. В тот вечер он приказал армии взяться за оружие, а инженерам следовать со своими железными инструментами, так чтобы раньше, чем христиане успеют опомниться, они уже все оказались под стенами города. Жесточайший из тиранов также собрал до десяти тысяч конных рыцарей с луками и копьями, чтобы блокировать горожан, если они попытаются напасть. Он поместил еще десять тысяч или даже больше людей, до зубов вооруженных луками и стрелами, под прикрытием щитов. Остальные остались с ним у машин.

Когда все было сделано, на рассвете они начали ломать угол башни и атаковать соседние стены. Лучники пускали стрелы, а те, кто был у машин, целеустремленно забрасывали город камнями.

Горожане ничего подобного не ожидали и оставили городские стены без стражи. Утомленные и измученные, они спали до самого утра, ибо, «если Господь не охранит города, напрасно бодрствует стража» (Псалом 126, 1). Когда поднялось солнце, те, кто спал в башнях,

были разбужены шумом, создаваемым варварами. Когда они увидели, что происходит, то были охвачены ужасом и страхом. Словно безумные, они стали кричать в городе: «Спешите, жители Иерусалима! Торопитесь! Помогите! Стены уже проломлены! Чужаки входят в город!» Они делали все, что могли, но им не удавалось прогнать сирийцев со стен ни копьями, стрелами и камнями, ни расплавленным свинцом и бронзой.

Турки непрерывно швыряли камни. Между стенами и внешними укреплениями они бросали камни и так называемый греческий огонь, который поджигал дерево, камни и все, чего касался. Повсеместно лучники выпускали стрелы без меры и без конца, а другие смело ломали стены.

А жители Иерусалима держали совет. Они решили, что все, у кого есть лошади и соответствующее оружие, должны выйти из города через ворота, ведущие на Иосафатскую долину. Тем самым с Божьей помощью они смогут оттеснить врага подальше от стен. Но этим планам помешали турецкие всадники, которые нанесли жителям Иерусалима решающее поражение…

Халдеи (мусульмане) яростно сражались в течение нескольких дней и одержали победу. К этому времени было убито столько христиан, что стены защищали не более двадцати или тридцати человек. Во всем городе невозможно было найти человека, который осмелился бы остаться на страже ночью даже за плату в сто безантов. Собственными ушами я слышал голос глашатая между стеной и внешними укреплениями, который обещал от имени владыки патриарха и городской знати, что, если найдется пятьдесят храбрых мужчин, которые добровольно вооружатся и останутся ночью охранять угол башни, который уже был сломан, они получат пять тысяч безантов. Желающих не нашлось [10] .

10

Вряд ли все защитники Иерусалима были перебиты армией. Просто после того, когда защитники стрел стали подвергаться массированному обстрелу из луков, мало осталось охотников стоять на стенах даже за сравнительно приличную плату. Это, кстати сказать, доказывает, что угроза Балиана, что жители сожгут город и все до одного погибнут, если им не позволят сдаться на определенных условиях, была пустым звуком.

Тем временем к сирийскому королю были посланы легаты. Его просили смирить свой гнев и принять их в качестве послов, как он поступал с другими. Он отказался и, как утверждают, дал следующий ответ: «Я часто слышал от наших мудрецов, факихов, что Иерусалим может быть очищен только кровью христиан, и хочу посоветоваться с ними об этом». Так что послы вернулись ни с чем. Тогда послали других, Балиана и Ренье Неапольских и Томаса Патрика, с предложением ста тысяч безантов. Саладин не принял их, и они тоже вернулись ни с чем. Их послали обратно, требуя, чтобы Саладин сказал, какого соглашения он хочет добиться. Если это возможно, жители Иерусалима согласятся, если нет — будут стоять насмерть.

Саладин держал совет, после которого изложил следующие условия для жителей Иерусалима: каждый мужчина старше десяти лет должен заплатить ему выкуп десять безантов, женщины — пять безантов, мальчики моложе семи лет — один. Тот, кто пожелает, будет освобожден после уплаты выкупа и сможет уйти и унести свои пожитки. Горожане, которые не примут этих условий, или те, у кого нет данной суммы, становились военной добычей и подлежали умерщвлению мечами. Это соглашение удовлетворило владыку патриарха и всех, у кого были деньги…

В пятницу 2 октября оно было зачитано на улицах Иерусалима, так что каждый в течение сорока дней должен был позаботиться о себе и заплатить Саладину выкуп за свою свободу. Когда люди услышали эти условия, толпы людей в городе подняли крик и плач: «Горе нам, бедным людям! У нас нет золота! Что нам делать? Кто бы мог подумать, что такое зло могло быть совершено христианами?»…

Но, увы, руками преступных христиан Иерусалим был отдан нечестивым. Ворота были закрыты, возле них поставлена стража. Факихи и кадисы, исполнители греховного заблуждения… пришли для молитв и религиозных обрядов сначала в храм Господа нашего, который они назвали Бейтхалла и в котором они совершают богослужения. Они верили, что очищают его, и нечистыми и ужасными воплями осквернили его. Они кричали грязными губами мусульманскую заповедь: «Аллах акбар!»

Наши люди удерживали город Иерусалим более восемидесяти лет… Саладин очень быстро завоевал почти все Иерусалимское королевство. Он возвеличил закон Магомета и показал, что на этот раз он превзошел христианскую религию».

Саладин победным маршем прошелся по Палестине, которую некому было защищать. Ему сдались почти все крепости, а последний порт христиан Тир спасся только благодаря прибытию из Европы маркграфа Конрада Монферратского с сильным отрядом. 20 сентября 1187 года султан осадил Иерусалим. Защитников не хватало, продовольствия тоже, стены сильно обветшали, 2 октября город сдался.

Баха ад-Дин так описал взятие Иерусалима (Аль-Кудса): «Освободив Аскалан и районы вокруг Иерусалима (Аль-Кудса), султан направил всю свою энергию на подготовку похода для освобождения этого города. Он собрал различные отряды своего войска, разбросанные

по прибрежным районам, которые вернулись, нагруженные трофеями и добычей, а затем повел их на Иерусалим, крепко надеясь, что Аллах поддержит и направит его. Ему хотелось максимально воспользоваться открывающимися перед ним возможностями и войти в дверь успеха, отворяющуюся перед ним, следуя совету Пророка, который сказал: «Тот, перед кем отворяется дверь успеха, должен воспользоваться своим шансом и войти в нее, ибо он не ведает, когда эта дверь может оказаться закрытой для него». В воскресенье, в 15-й день месяца ражаб в году 583 (20 сентября 1187 г.), он занял позицию к западу от этого города. В городе было полно воинов, и пеших, и конных, и их численность, по самым скромным подсчетам, превышала шестьдесят тысяч [11] , а кроме того, были еще женщины и дети. Султан решил, что лучше встать севернее города, и направил баллисты против его стен. Обладая прекрасными лучниками, он так плотно осадил город, что саперы смогли пробить брешь в стене, выходящей на Вади Жаханнам. Враги Аллаха заметили, что им угрожает беда, которой не избежать, и по разным признакам им стало понятно, что истина одолеет ложь и город перейдет в руки мусульман. Сердца их исполнились ужаса, когда они думали о своих самых сильных воинах, которые либо погибли, либо попали в плен, или об их укреплениях, разрушенных либо взятых в руки мусульманами. Ожидая, что участь их братьев постигнет и их и что им суждено погибнуть от сразившего их меча, они ухватились за единственный выход и попросили заключить с ними договор, который сохранил бы им жизнь. После того как гонцы сделали несколько рейсов между договаривающимися сторонами, соглашение было подписано, и в пятницу, в 27-й день месяца ражаб (2 октября 1187 г.), султан стал властелином Иерусалима. Это произошло в ночь вознесения (Святого Пророка на небеса), события, о котором было сказано в Коране (17:1). Какое чудесное совпадение! Аллах позволил мусульманам вернуть себе город в ознаменование годовщины полуночного путешествия их Святого Пророка. Воистину, это знак, свидетельствующий о том, что то было угодно Всемогущему Аллаху; и эта великая победа было доказательством (Ислама) для множества народа — ученых мужей, дервишей и факиров, — которые пришли туда, привлеченные известиями о победах султана и успехах в прибрежных землях, а также о том, что султан намерен пойти освобождать Иерусалим. Поэтому все мужи сведущие (в законах) и из Египта, и из Сирии, пришли, чтобы присоединиться к султану; не было ни одного известного ученого, который не оказался бы в лагере. Все громко восхваляли Аллаха, провозглашая Его единственность и могущество. В день капитуляции в городе прошла торжественная пятничная молитва, и хатиб прочел проповедь. Огромный крест, который франки установили над Куббат ас-Сахра, был снесен. Это благодаря султану увенчало великолепную победу Ислама. Главное условие договора состояло в том, что каждый мужчина обязывался уплатить за себя выкуп размером в десять тирских динаров; за женщину полагалось пять динаров; а за детей, и мальчиков, и девочек, — всего по одному динару.

11

Здесь, очевидно, к воинам отнесено все мужское католическое население Иерусалима. Если же понимать под воинами вооруженных людей, хотя бы минимально обученных военному делу, то таких в городе в лучшем случае насчитывалось 2–3 тыс. человек. Не мог же король, отправляясь для генерального сражения с Саладином, оставить в Иерусалиме втрое больше воинов, чем взял с собой.

Каждый, уплативший за себя выкуп, отпускался на свободу. Аллах, по милости Своей, освободил всех мусульман, общим числом свыше трех тысяч человек, томившихся в плену в этом городе. Султану досталось все богатство, и он распределил его между эмирами и воинами. Он также выделил долю для законников, ученых-богословов, дервишей и других людей, собравшихся в его лагере. По его распоряжению все, кто уплатил за себя выкуп, были отправлены туда, где могли найти пристанище, т. е. в город Тир. Мне рассказывали, что, когда султан уезжал из Иерусалима, он не увозил с собой ничего из тех богатств, которые ему достались, а они достигали двух тысяч двухсот динаров. Он покинул город в пятницу, в 25-й день месяца шабан (30 октября). Прочно утвердив свою верховную власть над Иерусалимом и Побережьем, султан решил идти на Тир, ибо знал, что если отложит это предприятие, то будет очень трудно добиться успеха в его реализации. Сначала он отправился к Акре, где остановился, чтобы проверить состояние дел в городе, а затем, в пятницу, в 5-й день месяца рамадан (8 ноября 1187 г.), выступил к Тиру. Оказавшись в пределах видимости из города, он разбил лагерь, ожидая подхода военной техники. Еще только приняв решение об этом походе, он послал к своему сыну ал-Малику аз-Захиру, приказывая присоединиться к нему. Он оставил эмира в Алеппо для защиты этой части Сирии, пока сам занимался освобождением Побережья. Аз-Захир прибыл в лагерь в 18-й день рамадана, и его отец был очень рад его прибытию. В 22-й день того же месяца, как только были доставлены баллисты, передвижные башни и другая военная техника, султан занял позиции перед городом и, окружив его плотным кольцом, начал стремительный штурм. Египетский флот, который он призвал себе на помощь, блокировал город со стороны моря, а армия окружила его на суше. Брат султана, ал-Малик ал-Адил, которого он оставил улаживать дела в Иерусалиме, получил распоряжение присоединиться к нему и прибыл в лагерь в 5-й день месяца шаввал (8 декабря). Отряд войска, отправленного султаном на осаду Хунейна, принял капитуляцию этого города в 23-й день того же месяца».