Саламейский алькальд (другой перевод)
Шрифт:
Я к слову только
О нем, сеньор, упомянул.
Капитан
Но для меня не сыщешь вести
Приятней ты. Узнав, что я
Здесь, на селе, меня судья
Избавит от мужичьей мести.
Затем, во избежанье зол,
Расследовав исторью эту,
Меня военному совету
Он передаст. Пускай тяжел
Проступок - там я без потери
Сумею выйти. Не беда!
Револьедо
Старик нажаловался.
Капитан
Да,
Должно
Педро Креспо (за сценой)
Занять все двери,
Чтоб ни один не мог солдат
Отсюда незаметно скрыться!
А если он на то решится,
Убить его!
Капитан
Как? Что? Назад!
Войти сюда? (в сторону.) Глазам не верю!
Входит Педро Креспо с жезлом алькальда в руке; с ним
крестьяне.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Те же, Педро Креспо и крестьяне.
Педро Креспо
А что ж такое? У суда
Права особые всегда.
Сдается мне...
Капитан
Ваш пыл умерю.
Допустим то, что вы судья.
Хоть им вчера и не являлись.
Ужели ж вы не догадались,
Что вам-то неподсуден я?
Педро Креспо
Мой бог! Не вижу для волненья
Я повода. Сюда зайти
Я должен был, чтоб навести
По делу справки. Разрешенья
Я жду от вас, чтоб одному
Остаться с вами. (Крестьянам.) Вы с другими
Ступайте прочь. (Писарю.) Следи за ними:
Солдаты...
Писарь
Ясно самому.
Крестьяне, сержант, Револьедо и писарь уходят.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Педро Креспо, капитан.
Педро Креспо
Теперь, когда я уваженьем,
Что вызывает власть к себе,
Воспользовался, чтобы вас
Заставить выслушать себя,
Я жезл кладу и человеком
Простым (не больше) рассказать
Хочу вам о своих печалях.
(Кладет жезл.)
Мы здесь теперь одни. Итак,
Сеньор дон Альваро, вдвоем
Мы с вами объясниться можем.
Пусть нам помехою не служат
Те чувства, что заключены
В темницах сердца, пусть не сломят
Они безмолвный плен души.
Я честный человек, и, в мир
Родясь таким, когда бы мог
Избрать рожденье (бог свидетель!),
Я б не оставил на земле
Ни одного порока, даже
Мельчайшую его частицу
Потщился б я испепелить
Всем пылом моего желанья,
И здесь, в селе, среди мне равных
С достоинством держуся я
Вот почему так почитают
Меня старшины и совет.
Именья у меня довольно:
Здесь вам не встретить земледельца
Богаче в деревнях окрестных,
Во всей округе. Дочь мою
Я воспитал,
Весьма разумной, добронравной
Вся в мать-покойницу пошла.
Так вот, богат я, и никто
Против меня не ропщет; скромен,
Никто не шутит надо мной.
А ведь в таком селе, как наше,
Все друг о друге нам известно
Все промахи, все недостатки,
И ладно, если б только знали,
А не чесали б языки.
О том, что дочь моя прекрасна,
Красноречиво говорят
Безумства ваши. Мог бы я
Всечасно слезы лить, однако
Не будем выливать в сосуд
Весь яд, и рану растравлять
Не станем мы. На дне души
Хоть что-нибудь от злой невзгоды
Должны мы утаить. Несчастье
Мое, вы знаете, огромно.
Я скрыть хочу его, но скрыть
Я не могу. Свидетель бог,
Когда бы мог его я в тайне
Сберечь, похоронив в себе,
Я б не пришел теперь к тому,
К чему я прихожу, - страданью
Я все б доверил своему.
И вот сейчас, стереть желая
Мою столь явную обиду,
Я нахожу, что средством месть
Служить не может мне, хотя
Я оскорблен. Итак, блуждая
От средства к средству, лишь одно
Я нахожу, что для меня
Весьма пригодно и для вас
Не слишком дурно... Вы немедля
Возьмите все мое добро
И все именье. Не оставлю
Ни для себя я, ни для сына
(Поверьте, что его сумею
Я к вашим привести ногам)
Ни одного мараведиса.
Скорее милостыню будем
Просить мы, если не найдется
Другого средства иль пути
Нам заработать пропитанье.
Хотите вы - на нас двоих
Клеймо вы можете поставить
И в рабство тут же нас продать,
А это большую вам сумму
Даст, чем приданое, что вам
Я предложил. Восстановите
Лишь имя доброе мое!
Вы не уроните себя:
Пусть ваши дети, о сеньор мой,
Являясь внуками моими,
Утратят нечто из достоинств,
Зато они их обретут,
Как ваши дети, мой сеньор,
Пословица в Кастилье есть,
Что, дескать, по коню седло.
(Становится на колени.)
Взгляните: я у ваших ног,
Молю коленопреклоненно,
Я плачу... В седине моей
Вода и снег как бы смешались,
А сердце словно растопилось...
О чем я вас молю? О чести
Я вас молю, сеньор. Ведь вы же
Ее похитили! Она
Моя! Но я прошу смиренно
У вас о ней, как будто я
Прошу о вашем, не моем.