Сальмонелла. Кормилище Ужасов
Шрифт:
— Тебе самому не надоело с ними сюсюкаться? — лже-Остин развел руками, — деньги предлагали, отель оплатить на все пятницы на год вперед предлагали? Предлагали, угрожали выселением? Угрожали, что еще остается? Бесцеремонно вломиться в дом не получится, как будто их там нет. Сразу с камер записи сольют и тогда нам точно крышка.
— И что дальше-то делать? С трупом, например, — Моника указал на труп Остина на водительском сидении.
— Во-от, это уже интереснее. Садись вперед, — сказал Оттава.
Моника вышел из машины, а Оттава с легкостью перетащил труп Остина на заднее сидение, и тоже
— Ну и туша, — буркнул Оттава, забравшись на водительское место.
Оттава завел машину, и они поехали вперед.
— Что ты собрался делать? — спросил Моника.
— Этот хряк сегодня сказал, что в доме кроме них никого не будет. Что ж, мы это устроим, — хмыкнул Оттава, с хрустом размяв шею.
***
В доме Баннакеров было относительно тихо. Близнецы сидели на кухне, ужиная, Амала была в комнатке рядом с кухней, сидела за компьютером и просматривала все камеры их дома. Анна же после ужина вместе со смартфоном и наушниками ушла на второй этаж в свою комнату. Переступив натянутую леску, она прошла к кровати, на которую улеглась и уставилась в телефон, не обращая внимания на окружающий мир, включила музыку. В данном случае мир соцсетей был куда интереснее реального.
Амала в комнатке была вся на нервах, ведь муж уже должен был вернуться, даже несмотря на то, что был на заправке. Она только взялась за телефон и облегченно выдохнула. Камера на улице запечатлела, как с дороги плавно съезжает автомобиль Остина. Фары гаснут, и из машины выходит сам Остин, направляясь в дом.
Дверь дома отпирается, и его на пороге встречает Амала.
— Ну что, все нормально? Этих федералов не встречал? — спросила взволнованная супруга.
— Не встречал, — Остин прошел на кухню, встав за спиной у одного из близнецов.
— Па… — Грэй даже сказать не успел. Остин схватился за его голову и рывком сломал ему шею.
Кристиан вскочил из-за стола, но Остин схватился за нож, и загнал острие в горло близнецу, когда Грэй уже повалился на пол. Кристиан захрипел, из его горла полилась кровь, он начал ею захлебываться, а Остин остервенело загнал лезвие до самой рукояти.
Амала, увидев такую расправу над детьми, пронзительно закричала.
— Кристиан! Грэй! НЕ-Е-Е-ЕТ!!! — она завопила, когда Остин, потеряв интерес ко второму близнецу, направился в ее сторону.
Амала, округлив от ужаса заплаканные глаза, развернулась, собралась побежать, но врезалась в парня, одетого в черный костюм. Она подняла на него взгляд, пропитанный животным ужасом, и в ту же секунду рванула в сторону комнатки, где был компьютер.
Но Моника среагировал быстро, схватив ее за плечо, от чего она не удержала равновесие, рухнув на пол.
— Разберись с ней, я за девчонкой, — Оттава прошел ко входной двери, закрыл ее, и направился на второй этаж.
Моника уселся сверху на женщину, и схватил ее двумя руками за шею, принявшись душить. Амала пыталась оборвать эту хватку, но сил ей не хватало. Она задыхалась, сознание вместе с жизнью покидали ее, становилось лишь хуже. В последний момент она сумела понять, что руки намертво прикипели к ее шее, и тратить на это силы бессмысленно. Амала изо всех сил согнула ногу в колене, вмазав в пах Монике, от чего он промычал и застонал, ослабив хватку. Она сумела схватить
Амала сразу замешкалась, и прошла к столу, взяв свой телефон. Руки у нее тряслись от страха так сильно, что она случайно выронила телефон, так и не найдя в списке контактов вызов экстренных служб. Она наклонилась к телефону, как в дверь сильно ударили.
Она поняла, что дверь выбьют раньше, прежде чем она вызовет полицию, и судорожно осмотрелась в комнатке. Нужно было защищаться.
На старой кроватке, что была справа от компьютерного стола, были куски проволоки разной длины, их Остин использовал еще давно, но огрызки так и не выбросил, что сейчас было как раз кстати.
Но Остин? Что же с ним стало? Амала в слезах вспоминала, как он ломает шею Грэю, и вонзает нож в горло Кристиана.
В дверь снова ударили, петли едва удержали старое полотно, но этот удар привел Амалу в чувства. Она схватила кусок проволоки, и встала рядом с дверью.
Вслед за следующим ударом дверь выбивается. В комнатку тут же входит Моника, но попадает в подготовленную ловушку. Сделав из проволоки петлю, она накинула ее на голову парня и крепко стянула на шее, буквально прыгнув на него, чем повалила с ног.
Моника захрипел, задергался, но сбросить разъяренную женщину с себя не мог. Его лицо синело, Амала прикладывала все больше усилий, и вот-вот умертвила бы проклятого федерала.
Но она не могла подумать, что Остин придет так скоро. Она вообще его не заметила, она только услышала влажный хруст, с которым нож вошел ей в висок, и вышел с обратной стороны. Оттава подоспел вовремя, и усмирил разгневанную женщину.
Амала, судя по всему, даже не успела ничего понять, она отпустила проволоку, а когда Оттава скинул ее с себя, то она была уже мертва.
— Твою… кха! — прохрипел Моника, привалившись к стене, — чуть… сук-х-а, не грохнула.
— У меня есть желание закончить то, что она начала, — Оттава покосился на напарника, что потирал синюшный след на шее от проволоки, и наклонился, взяв этот кусок.
Моника поник, с долей страха наблюдая за действиями Оттавы.
— Если эта мелкая сука успеет вызвать кого-либо, я тебя, сука, вместе с ней убью, понял!? — рявкнул Оттава, и направился на второй этаж.
Встав между четырьмя комнатами, Оттава осмотрелся с прищуром, точно принюхался, и пошел к той, что была слева дальняя. Распахнув дверь в комнату, он уставился на девушку, что лежала на кровати, и немного успокоился. Анна лежала, положив голову набок, она спала в наушниках и с телефоном на груди.
Оттава прошел в комнату, и ногой оборвал леску. Тут же сработал механизм, который разрядил арбалет, и один острый болт вонзился в шею Оттаве.
Почувствовав острую, жгучую боль в районе шеи, он схватился за болт, вытащил его из своей шеи, и со злобой разломал на две части.
Дальше цель была только одна. Он забрался на кровать, но в этот момент проснулась Анна, округлив глаза от ужаса.
— Папа-а-а! Ты… что ты делаешь!? — возмутилась Анна, отбиваясь от рук отца, но Оттава уже накинул проволоку на ее шею, соорудив из нее петлю.