Сальватор. Том 1
Шрифт:
Представляю также, что они помянут и королевскую власть!
В этом случае, дорогой господин Жерар, поскольку королевскую власть вы любите, зато ненавидите республику, империю, младшую ветвь и заинтересованы прежде всего в том, чтобы послужить правительству и его величеству, вы выслушаете все внимательно, с благоговением, не упустив ни единого слова, а если еще изыщете возможность вмешаться в разговор – тем лучше!
– Однако, если я вмешаюсь в разговор, – сделав над собой усилие, заметил г-н Жерар, начинавший понимать,
– Кажется, мы перестали друг друга понимать, дражайший господин Жерар.
– То есть?..
– Наоборот! Вы должны поддерживать говорунов обеими щуками, поддакивать им; вы даже постараетесь расположить их к себе. Впрочем, это дело нехитрое, достаточно будет представиться: господин Жерар, честный человек. Кому придет в голову вас опасаться? А как только вам удастся завязать знакомство, вы дадите мне знать об этой удаче, и я буду рад с ними познакомиться. Друзья наших друзей – наши друзья, верно? Теперь вам все понятно? Отвечайте!
– Да, – глухо произнес г-н Жерар.
– Ага! Ну, после того как я разъяснил вам этот первый пункт, вы, вероятно, догадались, что это лишь одна из целей вашей прогулки. Постепенно я расскажу вам и о других; не пройдет и года, как, слово Жакаля, вы станете одним из самых верных, надежных, ловких и, значит, полезных слуг короля.
– Стало быть, вы предлагаете мне, сударь, стать вашим шпионом? – пролепетал г-н Жерар, изменившись в лице.
– Раз уж вы сами выговорили это слово, я не стану вам противоречить, господин Жерар.
– Шпион!.. – повторил г-н Жерар.
– Да что уж такого унизительного в этой профессии! Разве я сам не являюсь первым шпионом его величества?
– Вы? – пробормотал г-н Жерар.
– Ну да, я! Неужели вы полагаете, что я считаю себя менее честным человеком, чем какое-нибудь частное лицо – я ни на кого не намекаю, дорогой господин Жерар, – какой-нибудь убийца, разделавшийся со своими племянниками ради наследства, а потом подставивший вместо себя невиновного?
В словах г-на Жакаля прозвучала такая насмешка, что г-н Жерар склонил голову и прошептал едва слышно, однако тонкий слух полицейского уловил его ответ:
– Я сделаю все, что вам будет угодно!
– В таком случае все идет отлично! – обрадовался г-н Жакаль.
Он поднял с пола свою шляпу и встал.
– Кстати, само собой разумеется, – продолжал полицейский, – что о вашей службе никто не должен знать, дорогой господин Жерар, и это важно не только для меня, но и для вас самого. Вот почему я вам предлагаю навещать меня в столь ранний час. В это время вы можете быть почти уверены, что не застанете у меня никого из своих знакомых. Никто не будет вправе – и вы заинтересованы в этом не меньше нашего – назвать вас словом «шпион», от которого вы буквально зеленеете.
Теперь вот еще что. Если за полгода вы заслужите мою благодарность – при условии, разумеется, что
С этими словами г-н Жакаль направился к двери. Г-н Жерар последовал за ним.
– Не беспокойтесь, – остановил его г-н Жакаль. – Судя по испарине на вашем лице, я вижу, что вам очень жарко; не стоит рисковать своим здоровьем и выходить на сквозняк. Я был бы в отчаянии, если бы вы подхватили воспаление легких или плеврит накануне своего вступления в должность. Оставайтесь в своем кресле, придите в себя после пережитых волнений, но в ближайшую среду вы должны быть в Париже. Я прикажу, чтобы вас не томили в приемной.
– Но… – попробовал возразить г-н Жерар.
– Что еще за «но»? – удивился г-н Жакаль. – Я полагал, что мы обо всем договорились.
– А как же аббат Доминик, сударь?
– Аббат Доминик? Он вернется через две недели, самое позднее – через три… Что это с вами?
Господин Жакаль был вынужден подхватить г-на Жерара, готового вот-вот лишиться чувств.
– Я… – пролепетал г-н Жерар, – я… если он вернется…
– Я же вам сказал, что папа не позволит ему открыть вашу тайну!
– А что если он откроет ее самовольно? – умоляюще сложив руки, вымолвил г-н Жерар.
Полицейский смерил его презрительным взглядом.
– Сударь! – заметил он. – Не вы ли мне сказали, что аббат Доминик дал клятву?
– Так точно.
– Какую же?
– Он обещал не пускать в ход этот документ, пока я жив.
– Ну вот что, господин Жерар! – сказал начальник полиции. – Если аббат Доминик поклялся, то, так как он по-настоящему честный человек, он сдержит слово. Только вот…
– Что?
– Не умирайте! Если вы умрете и аббат Доминик окажется свободен от данного слова, тут уж я ни за что поручиться не могу.
– А пока…
– Можете спать спокойно, господин Жерар, если вы вообще способны заснуть.
Эти слова заставили г-на Жерара вздрогнуть, а полицейский сел в карету, пробормотав себе под нос:
– Надобно признать, что этот господин – величайший негодяй, и если бы я верил в людскую справедливость, я бы усомнился в своей правоте.
Потом со вздохом прибавил:
– Несчастный парень этот аббат! Вот кто заслуживает жалости. Отец-то его – старый псих, он меня нимало не интересует.
– Куда едем, сударь? – захлопнув дверь, спросил лакей.
– В гостиницу.
– Господин не отдает предпочтения какой-нибудь заставе?
Ему все равно, по какой улице ехать?
– Отчего же? Возвращайтесь через заставу Вожирар, поедете по улице О-Фер. Сегодня дивная погода, и я должен убедиться, на месте ли этот лаццарони Сальватор. Если предчувствие меня не обманывает, этот чудак еще доставит нам хлопот в деле Сарранти… Трогай!