Сам себе цикл. Дилогия
Шрифт:
Она обвела комнату рукой.
– И где сейчас твой брат? – спросил Ник.
– Убит, – сказала она. – На дурацкой дуэли, от вызова на которую он не смог уклониться.
– Мне жаль, – сказал Ник.
Значит, старая схема все еще работает. Работала все это время, может быть, с небольшим перерывом в то время, когда Менщиков был… не здесь.
И много ли семейств он таким образом уже контролирует?
– И твоя сила…
– У меня нет никакой силы, – сказала она. – Я при переходе не получила ничего. И мне пришлось убить предыдущую владелицу этого тела.
– Значит,
– Наверное, уже никто этого не узнает, – сказала она.
Ник погрузился в размышления. История Ольги, конечно, довольно печальная, но она внушала ему надежду. Из нее следовало, что Проводник на самом деле существует и не утратил своего дара и по сей день, и значит, что он действительно может помочь.
Главное, правильно его попросить, но у Ломтева наверняка найдутся аргументы для этого спора.
Если, конечно, все пройдет так, как он задумал.
Через полчаса приковылял Лев.
– Как ты? – спросил он.
– Бывало и лучше, – сказал Ник, позвенев наручником.
– У меня тоже, – сказал Лев и скосил глаза на свою ногу.
– Такое случается, – сказал Ник. Сожалений он по-прежнему не испытывал. В конце концов, Лев тоже в него стрелял, и вообще…
– Это да, – согласился Лев и притянул Нику тонкую папку, которую держал в свободной от палки руке. – Решил принести тебе немного позитива.
Ник открыл папку, неуклюже орудуя одной рукой, и оттуда выпали несколько фотографий. На них был запечатлён молодой человек, лежащий на больничной койке. Лет ему, на вид, было примерно столько же, сколько и Нику, правильные черты лица, в чем-то даже симпатичный, только стрижка дурацкая…
– Это и есть тот самый знаменитый компромат? – недоверчиво спросил Ник. – И что в этом такого компрометирующего?
– Это не компромат, – сказал Лев.
– Тогда кто это человек?
– Неважно, кто он, – сказал Лев. – Важно, что у него почти идеально здоровое тело, но из-за перенесенных в детстве психологических травм он абсолютно безумен и практически не осознает себя. Он уже несколько лет в кататоническом ступоре, что делает его идеальным донором для переноса сознания.
– Здорово, – без всяческого энтузиазма сказал Ник.
– Так что ты сейчас смотришь на свое новое тело, – сказал Лев. – Конечно, оно немного не в форме, но пара месяцев зарядок и правильного питания, и…
– Постой-ка, – сказал Ник. – Что значит «мое»? Я думал, что если вы выполните свою часть этой сделки, то уйдет он…
Лев тяжело вздохнул.
– А ты уверен, что это лучший вариант? За кем, по-твоему, будут охотиться спецслужбы всего мира, если твой дед выполнит свою часть сделки? За князем Ломтевым или никому не известным молодым человеком, который чудесным образом излечился от психической болезни и уехал на юг Италии для поправки здоровья? Ты уверен, что захочешь влезть в это противостояние, не имея деда для подстраховки?
– Я… Мне нужно время, чтобы все это осмыслить.
– Конечно, – лучезарно улыбнулся Лев. – Мне оставить фотографии?
– Пожалуй, не надо, – сказал Ник.
Лев убрал фотографии в папку, на мгновение задержавшись на крупном плане лица
– Наступит день, и ты откроешь вот эти глаза, – пообещал он.
Глава 27
Ник открыл глаза, пока еще свои собственные, полученные им при рождении, и обнаружил себя лежащим на заднем сиденье микроавтобуса. Локация другая, но что-то оставалось неизменным – его правая рука была пристегнута наручниками к спинке переднего сиденья.
Микроавтобус куда-то ехал.
Ник сел.
На окне была занавеска, но даже в небольшую щель Ник смог рассмотреть, что на улице ночь. И именно на улице – они двигались куда-то в пределах городской черты.
Вокруг были дома, фонари, немногочисленные машины и светящиеся вывески магазинов.
В салоне также обнаружилась Ольга и один из боевиков Льва, на коленях у которого лежал автомат. Кто был за рулем, Ник не видел, водительское сиденье от салона отделяла перегородка.
Где-то вдали слышались сирены аварийных служб. Ник подозревал, что это как-то связано с их поездкой.
Скорее всего.
Спрашивать, где они и что происходит, было бессмысленно. Вряд ли ответят, а если и ответят, то Нику этот ответ все равно не понравится.
– Привет, – сказала Ольга. – Рада, что ты снова с нами.
Что это за незнакомый оттенок у нее в голосе? Неужели сочувствие?
– Еще кого-нибудь убили? – поинтересовался Ник.
Она промолчала.
Значит, убили.
– Мы едем обратно на базу, – сказала Ольга. – Там ты сможешь отдохнуть.
– Не чувствую себя усталым, – сказал Ник.
Он и правда не чувствовал. Он был свеж, полон сил и в нем бурлила энергия, даже несмотря на его эмоциональную опустошенность. Видимо, это последствия действия силы Ломтева.
Магия такая.
Интересно, есть ли дно у того источника, где Ломтев черпает свои резервы? И если есть, то как до него далеко?
– Не боись, малец, скоро все будет хорошо, – попытался подбодрить его боевик.
– Ты умеешь воскресать? – поинтересовался у него Ник. – Обладаешь бешеной регенерацией, которая может компенсировать любой ущерб в течении реального времени? Может быть, у тебя есть сверхскорость, которая позволяет тебе уворачиваться от пуль, или сверхудача, или еще какие-нибудь аристократические таланты?
– У меня есть вот это, – боевик дотронулся до своего автомата. – И этого достаточно.
Ник покачал головой.
– Тогда ты умрешь, – сказал он. – Вы все умрете.
Так бывает со всеми людьми, которые имеют с ним дело достаточно близко и достаточно долго. Если, конечно, никто из вас не обладает ранее перечисленными мной талантами.
– Рановато ты нас хоронишь, малец, – сказал боевик.
– Если ты думаешь, что он будет кого-то из вас защищать, то ты ошибаешься, – сказал Ник. – Он не будет. Ему плевать на людей. Так было с самого начала. Это не его мир, и он не считает вас настоящими. Вы для него, как эн-пи-си в компьютерной игре. Есть более важные, есть менее важные, но вы не влияете на сюжет, и он может пожертвовать любым из вас.