Сам себе клан

Мусаниф Сергей Сергеевич

– Да.

– Сколько их?

– Наука пока не в состоянии их сосчитать, – сказал Кислицкий. – Поэтому мы используем термин «бесконечное множество».

– И они похожи на наш мир?

– Какие-то похожи, какие-то нет, – сказал Кислицкий. – Если их бесконечное множество, то там могут отыскаться любые миры, понимаете? Вообще любые. В теории.

– Можно ли путешествовать из одного мира в другой?

– Физические тела не могут пересечь разделяющее миры пространство, – сказал Кислицкий. – Ни

живые, ни неживые.

– А если не физически? Возможен ли перенос сознания из одного мира в другой?

– Да, – неохотно сказал Кислицкий. – Так называемые случаи «одержимости», когда в человека из нашего мира вселяется сознание человека из параллельного пространства. Такие люди начинают странно себя вести, разговаривать на неизвестным нам языках, в конечном итоге все это заканчивается безумием. Эти случаи всегда на виду, за последние сто лет наблюдений их было пять или шесть, по моему.

– Так мало, но вы не можете сказать точно?

– Некоторые случаи под вопросом, – объяснил Кислицкий. – Может быть, имела место одержимость. А может быть, это было обычное безумие.

– Пять или шесть случаев, значит. Это в пределах империи?

– Это в пределах всего мира, – сказал Кислицкий. – Возможно, существуют незадокументированные случаи, но я вам об этом ничего сказать не могу.

– А были ли прецеденты, когда вселение происходило в тело аристократа?

– Нет, – сказал Кислицкий. – Есть теория, согласно которой аристократы имеют лучшую ментальную защиту, нежели простолюдины. В силу своего происхождения, знаете ли.

– Но такое может произойти? В принципе?

– В принципе может произойти все, что угодно, – сказал Кислицкий. – Но я не оперирую вероятностями. Я ученый и привык иметь дело с фактами.

– А как насчет гипотез?

– Неподтвержденные гипотезы мало кому интересны, граф.

– Понимаю, – сказал Бессонов. – А если мы рассмотрим гипотетическую ситуацию, когда одержимым стал аристократ. Ведь можем же мы ее рассмотреть?

– У вас осталось пять минут, – сказал Кислицкий, глядя на часы. – За них вы можете рассмотреть, что хотите.

– Я управлюсь быстрее, – пообещал Бессонов. – Итак, наша теоретическая ситуация. Сознание человека из другого мира переселяется в тело аристократа. Сохранит ли этот человек свои силы?

– Нет, – сказал Кислицкий. – Это невозможно. Силы привязаны не к телу и не могут передаваться другому носителю. Аристократ – это больше, чем просто телесная оболочка. Вы граф не потому, что ходите в теле графа, понимаете?

– Общий принцип улавливаю, – сказал Бессонов.

– Это хорошо, хорошо, – повторил Кислицкий.

– А если тот человек, чье сознание перенесено, был аристократом в своем мире, сохранит ли он способности в нашем?

– Нет, это исключено, – сказал Кислицкий. – Пространство,

разделяющее миры, для простоты назовем его «астралом», взымает свою плату за переход и обнуляет все способности, даже если бы они были. Но, в рамках нашей частной беседы я могу вам сообщить, что на данный момент нам известны четыре мира, из которых когда-либо совершались такие переходы, и ни в одном из них того, что вы называете «силой аристократа», попросту не существует. Нельзя перенести то, чего нет, знаете ли.

– А как вообще происходят подобные переносы? – поинтересовался Бессонов. – Что их инициирует?

– Спонтанные флуктуации, астральные бури, воля богов, – развел руками Кислицкий. – Назовите это, как хотите, точный механизм происходящего нам пока неизвестен. Но это ничего, ничего, мы над этим работаем, и думаю, что в ближайшие пару десятилетий сможем дать ответ.

– То есть, – сказал Бессонов, собираясь подвести итог этой беседе. – Если кто-то из аристократов начал вести себя странно…

– То этому стоит поискать более простые объяснений, – сказал Кислицкий. – Например, безумие. Довольно распространенная болезнь у тех, чьи силы несоизмеримы с силами обычного человека, если задуматься. Ну, и возрастные изменения тоже могут сказаться.

– Позвольте, – сказал Бессонов. – Но в предложенной мной гипотетической ситуации я ни слова не сказал о том, что этот человек стар.

– Я просто иду от очевидного, – парировал Кислицкий.

– А в чем ваша сила, граф?

– Это закрытая информация, и я не имею права ее обсуждать даже в личной беседе.

– Понятно, – сказал Бессонов, поднимая со стула и протягивая собеседнику руку. – Спасибо за потраченное время.

– Пожалуй, я воздержусь, – сказал Кислицкий, демонстративно убирая руки в карманы. – Мне-то известно, в чем ваша сила, граф. И закрытая информация должна остаться закрытой.

– Все тайное рано или поздно становится явным, – сказал Бессонов.

– Вы – сыскарь, вам положено так думать, такая у вас картина мира, – сказал Кислицкий. – Но это ничего, ничего. С возрастом вы научитесь видеть мир таким, какой он есть на самом деле. Ни черным, ни белым, а пятнистым.

– Пятнистым?

– Белые пятна на карте, черные пятна истории, кровавые пятна на полу… – сказал Кислицкий. – Идите, молодой человек, возвращайтесь к своим расследованиям, но помните о пятнах. Не смею вас больше задерживать.

* * *

Граф Бессонов был глубоко погружен в свои размышления, поэтому он не сразу понял, что произошло. Вот он вышел из здания, прошел по проспекту, свернул в переулок, в котором припарковал свою машины, и уже сунул руку в карман, чтобы нащупать ключ, как вдруг обнаружил, что машины на месте нет.