Сама дура виновата
Шрифт:
— Дарина-а-а-а… — Егор насупился и отбросил стянутые с меня чулки.
— Чего — Дарина? Хоть примерно, в какой я сотне?
Он покачал головой и сел на колени прямо между моих раздвинутых ног.
Я попыталась сомкнуть бедра, но он только рывком развел их обратно и ухмыльнулся:
— Ты у меня первая.
— Что-о-о-о-о?!
Я так резко села, что голова закружилась от выпитого шампанского.
— Но я гуманитарий, мог и обсчитаться… — ухмылка стала еще шире, а пальцы пробежались по внутренней стороне бедра и уверенно
Охххх…
Знакомая дрожь вернулась и разбежалась по телу, по коже расползлись горячие мурашки.
Обсчитался он, угу…
— Именно так себя девственники и ведут, — проворчала я, сама раздвигая шире колени, чтобы ему было удобнее.
— Откуда ты знаешь, как ведут себя девственники? — Егор склонил голову набок, откинул челку со лба, не прекращая делать те прекрасные вещи, которыми он занимался у меня между ног. — У тебя их много было?
— Нет, но… — начала я и тут поняла, что он опять! — Ты всегда уходишь от ответа! — обвиняюще тыкнула я в него пальцем. — Как в баре с Элкой, когда она спросила, чем ты занимаешься!
— Сейчас я занимаюсь тем, что делаю тебе хорошо, — горячим шепотом сообщил Егор, придвигаясь и накрывая меня своим телом.
— И вот опять! — шепнула я в его губы. — А мне, может, интересно.
— Что тебе интересно? Какая ты у меня по счету? Чем я занимаюсь? Сколько у тебя сегодня будет оргазмов?
— Мммм… — грести против течения, которое уносило меня горячими волнами в какое-то невозможно райское место, было чертовски сложно. — Чем ты занимаешься.
— Нет, серьезно?! — пальцы замерли, лишая меня десерта прямо за несколько секунд до подачи.
— Серьезно, — вздохнула я, привставая, оперевшись на локти. — От недостатка оргазмов еще никто не умер, а вот от любопытства — говорят, бывали случаи.
Егор провел ладонью у меня между ног, задев сладко занывший клитор.
— Удивительная ты девушка, Дарина. Трахаешься как нимфоманка с необитаемого острова, но легко меняешь секс на довольно скучную инфу. Но как хочешь!
Он нагнулся, подцепляя свои джинсы и вытаскивая из них телефон. Что-то открыл на экране и дал мне его в руки. А сам сел по-турецки — что выглядело забавно с его привставшим от нашей возни членом и придвинул к себе поближе блюдо с фруктами.
На телефоне был открыт аккаунт в каком-то приложении.
Кажется, это был… Тикток?
Я такими вещами не увлекалась, у меня даже в Инстаграме аккаунт был исключительно для того, чтобы сливать все мои сотни фото стрелки Васильевского острова и прекрасных зданий на берегах Фонтанки и Мойки.
В Тикток я заходила пару раз — просто посмотреть, что за модная зараза. Вообще не поняла прикола. Ролики по пятнадцать секунд, в которых танцуют, открывают рот под чужие песни, разыгрывают неловкие сценки, просто кривляются на камеру.
Я так не могу, я филолог, мне нужен смысл.
Егор казался мне достаточно неглупым парнем. Он
Я ткнула пальцем в первый попавшийся ролик на аккаунте.
Там он сначала просто покачивал головой под музыку, а потом вдруг оборачивался вокруг себя — и с него пропадала вся одежда, кроме обтягивающих боксеров, загорался красный свет, и он двусмысленно двигал бедрами, глядя в камеру.
Или нет, скорее — НЕ двусмысленно.
Потому что второй, приличный, смысл этого действия я так и не сумела придумать.
— Эмм… И это твое основное занятие? — я вернула ему телефон, но Егор покачал головой и впихнул мне его в ладонь обратно. — Это, конечно, прикольно, а работаешь ты где?
Тут я неловко вздрогнула, поняв, что почти процитировала процесс над Бродским, где судью интересовало, почему нельзя работать на заводе и писать стихи одновременно.
Поэт, мол, это понятно, а работаете вы где?
— Да, основное, — Егор придвинул к себе креманку и увлеченно поедал клубнику, макая ее во взбитые сливки и краем глаза поглядывая на экран. — Это и есть работа.
Я только хотела удивиться,
Но.
Тут.
Увидела.
Количество.
Подписчиков.
Сначала даже не поняла, что значит 6.1m в профиле, но это, кажется, было отрицание реальности.
Я очень быстро адаптируюсь, это моя сильная сторона.
До меня дошло уже через секунду.
Это количество подписчиков.
Шесть миллионов.
И сто тысяч сверху.
Больше, чем все население Питера.
Шесть миллионов человек подписаны на вот этого горячего парня, с которым я только что переспала — и каждый день смотрят, как он танцует, непристойно двигает бедрами, снимает футболки и кривляется на камеру.
ШЕСТЬ МИЛЛИОНОВ!
Глава одиннадцатая, в которой все очень сладко, очень горячо и немного грустно
Я перевела взгляд с экрана не голого Егора, который с безмятежным видом уминал клубнику со сливками, полюбовалась тем, что даже складки на его животе выглядят геометрически ровными и заметила:
— Может, тебе помочь с контентом? Ты сейчас прямо как с картинки выглядишь. Снять?
— Я? — он обвел себя удивленным взглядом, но отмахнулся: — Ну брось. Во-первых, цензура не пропустит, а во-вторых, тут свет совершенно никакой, надо хоть одну лампу поставить.
И продолжил с клубникой. Заниматься.
Черт знает чем заниматься, прямо скажем.
Потому что сначала он обнимал ее губами, откусывая половину, оставшуюся макал в сливки, а потом кончиком языка слизывал эти сливки, смешанные с клубничным соком, посасывая мякоть.
Я бы такое посмотрела… несколько раз подряд. Пусть и по пятнадцать секунд каждый.
Что ж теперь удивляться этим бешеным миллионам?
Я промотала на экране десятки, а то и сотни роликов. Выглядела эта галерея как парад нарциссической гордости.