Саманта
Шрифт:
— Да. Солнце светило очень ярко.
— Вы слышали какие-то разговоры?
— Да, капер издевался над нами, упоминая какой-то Атлантис. Все остальное время он ругал членов своей команды.
— Их было много?
— Я видел двадцать. Может, чуть больше. Они выполняли все, что он им приказывал.
— Они боялись его?
— Мы все его боялись. Во всем его облике было нечто угрожающее.
— Уверен, что он обращался со своей командой так же жестоко, как и с вами.
— Нельзя сказать, чтобы он был по-настоящему жесток. Наш страх происходил от того, что, мы знали, он был способен сделать.
— Как долго вы пробыли на острове?
— Одну ночь. На следующее утро мне удалось ускользнуть.
— Вам предлагали еду? Воду?
— Нам дали несколько сухих ягод и по глотку воды, только чтобы мы не умерли с голоду, добираясь до места назначения. Они накормили нас, прежде сняв с глаз повязки. Именно тогда предводитель этих разбойников впервые заговорил со мной. Он сорвал с моих глаз повязку, схватил меня за рубашку и бросил мне в рот несколько ягод. Я был слишком голоден, чтобы быть гордым, но и тогда мне хотелось выплюнуть ему это в его немытое, исполосованное шрамами лицо. Через некоторое время нам дали воды, потом нам снова завязали глаза — на этот раз до рассвета. Остальное вы знаете. Черт возьми, Гришэм, мне бы очень хотелось припомнить побольше.
— Вы и так сказали мне достаточно много, чтобы мы имели возможность схватить капера, который работает на Саммерсона. Вы поведали мне, что у него монотонный голос, лишенный чувств, огромные руки, шрамы на лице. Великолепное описание.
Ремингтон зашагал к двери.
— Скажите Хэррису, я не мог ждать. Спасибо, капитан Товерс.
Поездка в Аллоншир заняла почти час, и Ремингтону этого хватило, чтобы обдумать план действий. Очень многое зависело от предстоящей встречи, от встречи, о которой герцог Аллонширский даже не подозревал. Ремингтону предстояла битва не только за честь Англии, но и за свое будущее.
— Здравствуйте, Хамфри! — поприветствовал он дворецкого. — Я бы хотел встретиться с герцогом.
— Он ждет вас, лорд Гришэм?
— Несомненно. Мы оба ждем графа. — Это в разговор вмешалась Александрина Баретт. — Хамфри, будьте добры, доложите его светлости о приезде графа не позже чем через четверть часа. Сперва мне бы хотелось самой поговорить с лордом. Мы будем в желтой гостиной.
Алекс жестом предложила Ремингтону пройти в южное крыло дома.
— Здесь мы сможем поговорить без посторонних.
— Примите мои поздравления с рождением дочери.
— Спасибо, — поблагодарила Алекс и потянулась к буфету. — Что я могу вам предложить?
— Объяснения.
— Перейдем к ним, — предложила Александрина. — Хамфри предан герцогу и не станет ждать более пятнадцати минут, чтобы доложить ему о вашем приезде. Так что по крайней мере через двадцать минут мой дражайший муж ворвется сюда, чтобы потребовать у меня объяснения по поводу этого разговора. Итак, начнем с фактов. Я люблю Саманту как родную дочь или сестру. Кажется, именно вы оказались тем счастливчиком, которому Саманта готова вручить свое горячее сердце. Мое предложение заключается в следующем: если вы действительно тот рыцарь без страха и упрека, который любит Саманту так же сильно, как она его, тогда
Граф восхищенно улыбнулся:
— Вы именно такая, как вас описывала Саманта. Если позволите, отвечу откровенностью на откровенность. Я никогда не верил в любовь. Во всяком случае мне казалось, что для меня она не имеет значения. Но Саманта ворвалась в мою жизнь, как фейерверк, озарив ее светом любви, и от моего цинизма не осталось и следа. Саманта для меня значит больше жизни, она мне необходима более, чем воздух, которым мы дышим. Я хотел бы, чтобы она стала моей женой. Я бы хотел, чтобы жизнь ее была полна радости и детей, которых она родит от меня. И я вступлю в сражение со всяким, кто станет на моем пути.
Алекс с сожалением взглянула на часы:
— Наше время истекло. Я предлагаю вам найти Дрэйка, прежде чем он найдет нас.
Собеседники уже прошли вестибюль и находились возле самой лестницы, когда раздался взрыв смеха и собачий лай.
— Алекс, представляешь, Рэскал и здесь стащил чулки Синтии!
Неожиданно смех смолк, Саманта замерла на месте как вкопанная: позади Алекс стоял Ремингтон.
Саманта взяла себя в руки, приказав себе вести себя как воспитанная барышня. Ремингтон же в два шага оказался возле нее и раскрыл свои объятия. Раздался полувздох-полувсхлип, и Саманта утонула в них.
— Ах, Рем, — она поцеловала его куда-то в подбородок. — Ты здесь.
Граф провел рукой по волосам:
— Господи, как я по тебе соскучился.
— Когда ты приехал в Аллоншир?
— Полчаса назад. Сейчас направляюсь, чтобы встретиться и побеседовать с твоим братом.
Саманта, побледнев, отпрянула назад.
Алекс была потрясена сценой, которая происходила между графом Гришэмом и Самантой.
— Сэмми, жди меня здесь. Я провожу Ремингтона в кабинет Дрэйка. Им следует договориться о помолвке.
— Спасибо, Алекс, — прошептала Саманта. Потом она встала на цыпочки, чмокнула Ремингтона в щеку и отправилась в свою комнату.
— Ну что ж… ведите меня в логово льва, — невесело пошутил граф.
Возле кабинета мужа герцогиня остановилась на секунду и Прошептала:
— Постарайтесь держать себя в руках, — и, постучав в кабинет, спросила: — Можно нам войти?
— Ну конечно, моя дорогая, — ответил Дрэйк и переспросил, неожиданно осознав, что супруга употребила множественное число: — Кто?
— Я и лорд Гришэм.
Дрэйк быстро поднялся из-за стола:
— Я и не знал, что граф прибыл.
— Это я сказала дворецкому, это представлю графа после того, как немного побеседую с ним. И вот он перед вами.
Алекс улыбнулась так, что противостоять ее обаянию было невозможно.
— Желаю вам приятно побеседовать, господа, — улыбнулась герцогиня, — а я буду в спальне у Саманты.
Наступившее после ее ухода гнетущее молчание нарушил граф:
— Я покорен мудростью и красотой герцогини.