Самая черная птица
Шрифт:
— Я и не говорил, что вы это сделали, — ответил Хейс. — Пока что ни разу не говорил.
— Я любил Мэри Роджерс, — тихо промолвил поэт. — И не причинил бы ей зла.
— Но вы устроили весь этот маскарад, скрыв обстоятельства ее смерти, чтобы спасти ее честь?
— Что вы имеете в виду? — Эдгар перестал смотреть в окно и повернулся к своему преследователю; тот продолжал сидеть, изучающе глядя на него. По вздохнул. — Признаю, — проговорил он, — что мы были в Покипси вместе. Я путешествовал по реке, давал лекции и читал
— Когда вы видели ее в последний раз?
— Мы с Джоном наведались к Андерсону за несколько недель до ее смерти.
— С Кольтом? Он часто бывал в этом заведении?
По состроил гримасу.
— Ну разумеется, да. Табачная лавка находится прямо через улицу от его кабинета на Чемберс-стрит. Учитывая бесплатный портвейн и бесплатную еду, не говоря уже об обществе людей, вызывавших его зависть и восхищение, я бы сказал, что бедняга там жил.
— Вы пошли туда повидаться с девушкой, и неудавшийся литератор сопровождал вас?
— Она больше не работала у Андерсона. Вы, конечно, знаете об этом, главный констебль. Уволилась двумя годами раньше или даже более того. Однако ее имя всплыло в разговоре. Не могу припомнить, в каком именно контексте.
— И вы отправились к юной леди?
— Джон дал мне ее адрес. Мэри разорвала отношения со мной. Это было нелегко нам обоим. Я был женат. Она хотела жить в свое удовольствие. В тот день в лавке зашел разговор, что у бедняжки какие-то трудности. Я пошел в меблированные комнаты на Нассау-стрит, чтобы посмотреть, как она поживает.
— Поживает?
— Да. Хорошо ли она себя чувствует, счастлива ли, довольна ли.
— И что вы выяснили?
— В ее жизни появился новый мужчина. Я не знал, кто он. У Андерсона ходили слухи, будто бы этот джентльмен ее бросил. Однако когда я спросил, Мэри ответила, что они по-прежнему вместе и собираются пожениться.
— Вероятно, вас это расстроило?
— Я был рад за нее.
— Мисс Роджерс назвала вам его имя?
— Нет.
— И вы не настаивали?
— Не настаивал.
— Кое-кто полагает, что этим джентльменом были вы, сэр.
— Они ошибаются.
— Вы все еще любили ее?
По не стал отвечать. Вместо этого он заявил:
— Мэри сообщила мне, что беременна.
Хейс изумленно уставился на него:
— И почему же вы не открыли мне этого раньше?
— Я обещал, что не скажу. Я дал слово.
— Юная леди говорила вам, что собирается сделать аборт?
— Нет, не говорила. Если она и сделала его, то против собственной воли. Ребенок уже начал толкаться. Видит Бог, я хорошо знал эту девушку. Она никогда бы не оборвала зародившуюся в ней жизнь.
В это время в кабинет вошел доктор Фрэнсис, вид у него был усталый и измученный. Голос поэта пресекся. Сидя под бюстом Паллады, оба собеседника подняли головы на расстроенного врача.
— Мне
По почти не задавал вопросов. Ему не о чем было спрашивать: и без того было известно достаточно. Симптомы чахотки, «белой смерти», казались очевидными. Веки с голубыми прожилками вен, румянец на щеках, блеск в глазах — все это иной бы счел признаками красоты и здоровья. Вирус туберкулеза убивал, не обезображивая тела и не разрушая мозга.
— Это случится не сегодня, — тихо сказал доктор, — и не завтра. Но дни ее сочтены. Возможно, остался год, но никак не больше.
Когда мужчины медленно спустились по лестнице, миссис Бреннан сидела на кухне. На плите стоял чайник. Хозяйка встала и предложила Хейсу и доктору Фрэнсису остаться на ночь. Она заверила констебля, что «этот человек» — она имела в виду Бальбоа — может отлично выспаться в сарае, на охапке свежего сена, а места в конюшне хватит на всех лошадей.
Сыщик поблагодарил женщину за доброту, но отказался, сославшись на то, что вечером ему непременно нужно вернуться, дабы выспаться в собственной постели.
— Мои старые кости, — проговорил он в качестве извинения.
Миссис Бреннан улыбнулась, сказав, что понимает его, и предложила гостям чаю. Мужчины отказались и вышли из дома через заднюю дверь. Экипаж находился поблизости. Самая стройная из лошадей нетерпеливо била левым передним копытом по мягкой влажной земле, готовая вернуться в свое родное стойло.
Бальбоа помог Хейсу и его другу подняться в ландо. В этот момент из дома торопливо вышел По. Он сказал, что, будучи в стесненных финансовых обстоятельствах, должен немедленно ехать в город. Констебль пригласил его отправиться вместе с ними.
Некоторое время ехали молча, каждый был погружен в собственные мысли. Потом По нарушил тишину.
— Жаль, что приходится покидать Вирджинию, когда она так больна, — сказал поэт. — Во мне с детства отмечали мягкость характера и склонность к состраданию. Нежность тонкой души так явно бросалась в глаза, что я стал посмешищем среди товарищей. Потом женился и был счастлив обнаружить в своей спутнице свойства характера, сходные с моими собственными. Увы, моя любящая и терпеливая жена страдает сильнее всех. Простите меня, джентльмены, я не знаю, что делать.
Хейс и доктор Фрэнсис сочувствовали горю своего попутчика. Оба они, пожилые, чувствительные к холоду, сидели, укрыв колени шерстяными одеялами, но Эдгар, расположившийся напротив, отказался от пледа, несмотря на нервную дрожь.
— Знаете ли вы, что, согласно современным научным исследованиям, существует такая вещь, как «духовное притяжение», и вполне вероятно, что самые истинные и сильные из человеческих привязанностей возникают в сердце под действием электромагнитных сил?
Писатель стал рыться в кармане и наконец достал оттуда карандаш.