Самая длинная ночь в году
Шрифт:
Если бы можно было оставить все, как есть...
– А не выпить ли нам по коньяку?
– обратился к нему старый друг покойного родителя - граф Морозов. Военный министр.
– В конце концов, мы с вами лица высокопоставленные - и не обязаны терпеть эту...шипучку.
Князь Радомиров посмотрел на него с благодарностью. Вот это человек - настоящий военный! Понимает....
Как по волшебству появились бокалы с правильным напитком. И они поспешили отойти в угол бальной залы - чтобы постараться найти в этом вечере хоть что-то хорошее.
– Трезвым
– К тому же хочется залить уши воском, чтобы не слышать весь этот бессмысленный треск, который здешние люди считают за разговоры.
Музыка на мгновение стихла - и до них долетели слова:
– Посмотрите, как князь Варейский смотрит на графиню Дубовицкую...
– Его что - вернули ко двору?
– Да, бедный мальчик пострадал - кто же знал, что глупышка, которую он похитил, не понимает, что такое романтика и хороший тон?
– Да...жаловаться великому князю - это просто... Бестактно!
Военные скривились одновременно.
– Зачем вы позволили этому юноше возвратиться в свиту наследника?
– небрежный кивок военного министра в сторону молодого князя Варейского, который кружил в вальсе очаровательную графиню.
– Не думаю, что он может оказать благотворное влияние на Александра Александровича.
– Приказ императора, - великий князь допил коньяк. И кивнул, подзывая слугу.
– Будь моя воля, никто бы из этих бездельников и близко бы к наследнику не подошел, - проворчал граф Морозов.
– Один - поэт. Восторженный мистик! Кто знает, какие у него мысли в голове!
– Молодой Соколов!
– рассмеялся князь Андрей.
– На мой взгляд, он самый безвредный из всех. И, кстати, очень талантливый.
– Как маг - пустышка.
– Не соглашусь. Он слабее, чем наследник. Или Алсапов. Но однако сильнее, чем многие мои или ваши офицеры.
– Алсапов, - недовольно покачал головой военный министр.
– По-моему, верить этому роду - дурной тон.
– Однако Радомировы им верят уже несколько сотен лет. И пока не обманулись.
Подошедший слуга налил им еще коньяку - и вельможи продолжили разговор.
– А что вы скажете про Волкова, - усмехнулся в густые усы граф Морозов.
– Увы...
– развел руками князь.
– К сожалению, ничего хорошего. У него - последнее предупреждение от государя-императора. Еще одна попойка с дебошем - и он будет отлучен от двора. В прошлый раз только мое заступничество - каюсь - помогло ему этого избежать.
– Все знают, что вы с его отцом большие приятели...
Князь Андрей кивнул.
– Эх.... Вот вы с его величеством в их возрасте...
– проворчал военный министр.
– Под вашим руководством войну выигрывали, - поддержал его великий князь, чувствуя себя...просто старым.
– Хоть при деле были, - усмехнулся Морозов.
– Мда... Кстати, - Андрей Николаевич вспомнил, что так и не обговорил с военным министром вопрос, который его волновал.
– Надо усилить работу с кадетами в военных академиях.
– Если вы о покушении, то мы провели тщательную проверку.
– И что она дала?
Граф поморщился:
– Они совсем не понимают слов: "завтра" и "будущее". Усмехаются, когда им говорят, что они испортят себе жизнь. Отеческие наставления вызывают лишь насмешку. А физические наказания отменили!
– Понятно, - кивнул великий князь.
– Увеличим нагрузку, чтобы некогда было думы разные выдумывать. Так же посоветуем поступить в гражданских учебных заведениях.
Музыка опять стихла - и до них снова донеслось щебетание придворных:
– Вы знаете, - радостно говорила молоденькая фрейлина - из новеньких.
– А над женой генерала Лютаева мы все-таки подшутили!
– И как - розыгрыш удался?
– спросила у нее графиня Снегирева.
– Шутите? Когда он получил грамоту величайшего рогоносца, да еще и с намеком, чьей любовницей является его обожаемая супруга... Он был вне себя...
– А она что... правда с императором?
– Нет, конечно... Она столь провинциальна, что любит своего мужа.
Счастливый, нежный, звонкий смех утонул в беззаботной музыке. И снова закружились пары - юбки, туфельки, прически, мундиры, усы, бакенбарды, перчатки, эполеты, веера. Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три, раз....
– Вы знаете, что мой подчиненный подал рапорт - и отбыл в свое поместье, - негромко сказал граф Морозов.
– Вот, значит, кому я обязан тому, что толковый человек покинул свой пост.
– Надеюсь, он не поверил во весь этот бред, - тихо сказал князь Радомиров, который был самой первой жертвой подобных увеселений.
– Не знаю, как к студентам, - прорычал военный министр, - а вот к этим бездельникам я бы метод физического воздействия применил!
Великий князь лишь пожал плечами.
Идею подобных розыгрышей подала императрица. Собственной персоной. И для своего первого развлечения она выбрала его, великого князя Радомирова, двоюродного брата ее мужа. До этого он относился к ее величеству безучастно, хотя и с некоей долей уважения. Но однажды, года три назад, к нему в кабинет в Министерстве явилась смущенная и негодующая девица - из новых придворных дам ее величества. Кстати говоря, девица эта ему как раз нравилась. Она общалась со всеми, умудряясь глупо не хихикать...
И в тот раз она не хихикала. Она была в странном настроении - смеси негодования и смущения. Добилась приема. Кинула ему на стол официальный бланк Министерства.
– И что это значит?
– прошипела она.
Князь с интересом взял бумагу и прочитал. Приказ фрейлине ее Величества, урожденной княжне Льдовой, приступить к обязанностям любовницы Великого князя Радомирова.
Он поднял глаза. Его недоуменный взгляд столкнулся с ее возмущенным.
– Какая гадость, - неторопливо протянул он.
– Надеюсь, вы не решили, что я имею к этому хоть какое-то отношение?