Самая настоящая любовь. Пьесы для больших и малых
Шрифт:
ДУРАК. Да.
АДА. А если я тебе начну изменять, ты меня тоже убьешь?
ДУРАК. Да. Изменять собираешься ты?
АДА. Не обязательно. Но я должна знать, что у меня есть такая возможность. Я вот месяц жила в Париже у школьной подруги, она туда замуж вышла, я целый месяц жила в километре от Лувра. Даже ближе. Вот так пройти, повернуть – и Лувр. И я страшно радовалась, что в любой момент могу туда пойти. Так и не сходила. Но сама возможность, понимаешь? Это важно. Нет, ничего у нас не получится. Тоже мне радость – ждать, когда тебя муж убьет.
ДУРАК. За что?
АДА. За измену.
ДУРАК. Изменять разве
АДА. Ты не понял. Я вообще, наверно, замуж не хочу. Сейчас я не замужем – и нет выбора. Я спокойна. Потому что некому изменять. А как только выйдешь замуж, сразу появляется выбор. И начнешь мучиться.
ДУРАК. Почему?
АДА. Потому. Ну, если о том же Лувре. Если ты не в Париже, то и вопроса нет – никакого Лувра. А если ты в Париже, начинаешь мучиться – как это, я в Париже, а в Лувр не иду. Я все время терзалась – надо идти, надо идти. Но у меня такой характер – не люблю обязаловки. Нарочно не пошла. Хотела, а не пошла. Не терплю насилия над собой. Даже когда сама его совершаю.
ДУРАК. Не о том ты. Не поняла неужели? Если не будем вместе мы, убью твоего отца я.
АДА. А что делать, если у вас такой обычай. И потом – может, на меня это подействует. У меня эмоциональный тормоз какой-то. Я серьезно. У всех вообще. Ты заметь, чего ищут люди вообще у нас? Покоя только. Карнеги когда-то увлекались, там тоже – спокойствие, только спокойствие. Или буддизмом увлеклись, как мой друг один, говорит: меня теперь ничем не прошибешь, я над миром. Всякое, говорит, увлечение – глупость. Всякая эмоция – пустая трата сил. С религиями любыми вообще удобно, там тоже про спокойствие много. Все от бога зависит, а ты будь спокоен. Но мне это не нравится. Поэтому, если ты папу убьешь, может, меня пропрет наконец. Проснутся эмоции. Буду рыдать. И потихоньку начну опять волноваться за что-нибудь, переживать. Не по мелочам, а серьезно.
ДУРАК. Говоришь или неправду ты, или не понимаю тебя я.
АДА. Удивил. Я сама себя не понимаю. Но ты мне нравишься. Все, ты мне надоел. Я больше, чем полчаса, никакого человека не переношу. Начинает тошнить. Пока!
ДУРАК. Все очень серьезно!
АДА. Серьезно, серьезно, будь здоров. Заходи.
Улица. Дурак медленно идет. Останавливается, достает старомодный мобильный телефон. Находит в кармане визитную карточку Регины. Набирает номер.
ДУРАК. Регина? Поговорить нужно с кем-то мне. И ночевать негде. Спасибо.
Квартира Регины. Она стоит на коленях перед лежащим на постели Дураком.
РЕГИНА. Убей его! Убей всех, кого сможешь! Отомсти за нас, за меня!
ДУРАК. Разве тоже ты…
РЕГИНА. Да, тоже! Я тоже чужая, я тоже перемещенное лицо! Но я очень старалась! Я так старалась, что стала похожа на них, я такая, как они! Я этого хотела – и добилась. Вот – сейчас с тобой. Мне это легко. И с другими легко. Как им. А что толку? Все равно меня видно! Все равно они меня разгадывают! Я по глазам замечаю! Такие глаза, будто боятся меня задеть, обидеть! Ненавижу! Меньше ненавижу тех, кто меня ненавидит открыто! Они молодцы! Больше всего ненавижу тех, кто относится ко мне даже лучше, чем к своим. Мне не надо лучше!
ДУРАК. В чем?
РЕГИНА. Я некрасивая.
ДУРАК. Неправда. Очень симпатичная ты.
РЕГИНА. Знаю. Но мне этого мало. Я хочу быть красивой! Раньше принимала себя, как есть. А тут… Попала сюда совсем молодой… И везде мне показывают красивых женщин, везде, везде: журналы, телевизор, интернет, везде. В жизни тоже встречаются. И я тоже захотела. У красивой женщины нет национальности. Она красива – этого достаточно. Мужчина видит красавицу и что думает в первую очередь? Она красавица. Мужчина видит некрасивую женщину и сразу думает о ее национальности. Он думает: вот они какие уродины бывают! Я это давно поняла. Нет, все-таки надо убить. Надо. А его особенно. Ты знаешь, у нас намечалось… Кое-что. И он мне прямо и честно сказал: я никогда не смогу забыть, что ты чужая. Другие не сказали бы, а он сказал. Уважаю за это.
ДУРАК. Не любил.
РЕГИНА. Это неважно. У тебя нет выхода – надо убить. Ты ведь спрашивал совета. Советую: убить.
ДУРАК. Не хочу. Не убивал, но знаю, что не хочу.
РЕГИНА. А чего ты хочешь? Чтобы тебя убили?
ДУРАК. Нет.
РЕГИНА. Тогда у тебя нет выхода. А хочешь – я убью. А ты скажешь, что это ты. У меня получится. Послушай! Это идея! Они меня переделали, а я хочу вернуться в себя. Это отличный способ. Я убью – и сразу же вернусь. И пусть они как угодно на меня смотрят. Смотрите, смотрите, а я одного вашего убила! Понадобится – и вас убью.
ДУРАК. Нет. Должен сам я.
РЕГИНА. Как хочешь… А тебе разве можно со мной? С чужой женщиной? Обычай разрешает?
ДУРАК. Нет. Я просто…
РЕГИНА. Поняла. Ты тоже захотел переделаться. Стать другим. Да? Ненавижу! Иди отсюда! Мразь! У тебя тоже блевотина вместо крови! Уходи, я сказала! (Дурак поднимается.) Стой. Ладно. Побудь до утра. Какое это счастье – просыпаться с мужчиной… Готовить ему завтрак. Спрашивать, что снилось.
ДУРАК. Не выйдешь замуж почему ты?
РЕГИНА. Не знаю… Знаю. За чужого – мне противно. За своего – уже не смогу. Там – небо. Тут – земля. Я где-то посередине. И выхода у меня два – или упасть, или улететь. А в общем-то я просто закомплексованная дура. Спи.
ДУРАК. Не хочу.
РЕГИНА. Спи, пожалуйста. Я сто лет не смотрела на спящего мужчину. Это так здорово. Он такой беспомощный. Такой… Можно поцеловать, а можно и убить. Смотришь – и выбираешь…
Затемнение
Второе действие
В суде. Обвинитель, Судья, Защитник и Дурак.
ОБВИНИТЕЛЬ. Ваша честь, признание обвиняемого служит лишним или, лучше сказать, окончательным свидетельством правоты обвинения, выдвинувшего свои аргументы на предыдущем слушании. Есть все основания применить к нему соответствующую статью уголовного кодекса, пункт «а» – «попытка убийства», либо пункт «б» – «покушение на жизнь человека», либо, в крайнем случае, пункт «в» – «доказанное намерение убийства». Я кончил, спасибо.