Самая прекрасная роза

Андерсон Кэролайн

— Или Иствуд.

Он нахмурился:

— Иствуд?

— Ну, это моя фамилия.

— Если быть совсем точным, это фамилия Джеймса, — мягко напомнил он ей, и ее глаза затуманились.

— Я знаю. Но я не хочу, чтобы у меня и ребенка были разные фамилии. В школе у него будет столько проблем!

— Тебе было трудно после того, как твоя мать снова вышла замуж?

— Немного. Конечно, я была старше. У Макса будет двойная фамилия.

— Ты сказала «Макс»?

Она улыбнулась:

— Ладно, мне нравится имя Макс. Он и выглядит

как Макс. Как бы ты назвал девочку?

— Эзме, — сказал он, не колеблясь.

— Эзме? — спросила она смеясь. — Ужасно. Эзме Иствуд.

— Думаю, хорошее сочетание.

— Я так не думаю. Уж лучше бы ее звали Алиса.

Она заметила, как его улыбка померкла. Он поставил пустой стакан на стол и поднялся.

— Хорошо, что будет мальчик, — сказал Сэм и пошел в сторону парковки. Эмелия допила содержимое стакана, поднялась и, задумавшись, последовала за ним.

«Кто такая Алиса?»

Забравшись в машину, Эмелия открыла было рот, чтобы озвучить свой вопрос, но потом передумала. Сэм пристально смотрел прямо перед собой, ей в любом случае не удалось бы завладеть его вниманием.

Поэтому она не сказала ничего, а он повез ее домой. Высадив ее у коттеджа, он не появлялся до конца дня.

В любом случае ее это не касается.

Эмелия решила, что, когда Сэм будет готов, он расскажет ей обо всем. Проходили недели, она занималась рутинной работой, отдыхала, со счастливым видом слонялась по своему дому… налаживала жизнь.

Она договорилась о том, что станет рожать в больнице, где ей сделали УЗИ, а акушерка посоветовала ей посещать дородовой класс. Эмелия записалась на занятия, которые должны были начаться через несколько недель.

Снаружи коттеджа теперь стояла скамейка, доставленная Сэмом, и Эмелия каждое утро сидела на ней, попивая чай и разглядывая белок, которые скакали вверх-вниз по красивому старинному дубу, стоявшему поблизости.

Примерно спустя шесть недель после переезда Эмелия проснулась однажды ночью из-за пронзительных криков и возни под окном ее спальни. Присев на кровати, она осторожно выглянула в окно и увидела трех молодых барсуков, борющихся друг с другом на траве перед домом.

Как зачарованная, она понаблюдала за ними несколько минут, пока они не умчались прочь, оставляя ее в покое. Эмелия заснула тогда с улыбкой на губах. Она улыбалась и теперь, рассказывая о происшествии Сэму во время одной из их недолгих посиделок в тени.

— Тебе повезло. Я слышал барсуков, но никогда их не видел, — сказал он ей, и она едва не предложила ему понаблюдать за барсуками с ней вместе.

Неразумно. Сэму придется сидеть с ней в темноте, поджидая барсуков. Слишком интимно. Слишком опасно…

Теперь, когда специалисты из Фонда английского наследия дали свои рекомендации, Сэму удалось переключить свое внимание на земли вокруг дома.

— Так чем ты сегодня занимаешься? — спросила она его.

— Я собираюсь починить воротный столб, — объявил

он. — Мне надоело видеть его в таком состоянии — ворота висят не пойми как. Я даже хочу попросить Дэна обрезать плющ на стене, чтобы можно было прочесть название поместья.

«На всякий случай, если спешно понадобится вызвать скорую помощь», — подумал он, но не сказал об этом. Если бы сказал, Эмелия оторвала бы ему голову.

— Почему поместье называется «Льняное поле»? — полюбопытствовала она.

Он пожал плечами:

— Должно быть, в прошлом здесь выращивали лен. На месте нынешнего дома, вероятно, стоял более старый дом или ферма. Я собираюсь изучить историю этой местности, но времени, как обычно, нет. — Он усмехнулся, осушил свой стакан и поднялся. — Ладно, я поехал узнавать насчет строительных материалов. Тебе что-нибудь нужно?

— У меня все есть.

— Ладно. Не против того, что я уеду?

Она нахмурилась. Что за глупый вопрос?

— Нет, конечно, — кивнула она.

— Ладно. Я скоро вернусь.

Сэм отсутствовал недолго. Максимум час. Но первое, что он сделал по возвращении, — заглянул к Эмелии.

— В чем дело? — сухо спросила она. — Решил удостовериться, что я не сбежала, прихватив фамильное серебро?

Он нахмурился:

— Не глупи. У меня нет фамильного серебра. Как у тебя дела? Ты делала перерыв на обед?

— Едва ли, сейчас только полдень. Кстати, здесь Дэн. Он искал тебя.

— Да, я его видел, и мы поговорили. Он обрезает плющ на стене. Как только он закончит, я пришлю его к тебе.

— Зачем? Чтобы он присматривал за мной? — полушутя спросила она, и он снова нахмурился:

— Я думал, тебе нужен помощник.

Эмелия кивнула:

— Нужен. Следует выкопать этот старый куст.

— Не напрягайся слишком. Садом не занимались годами. За пару дней его вряд ли восстановишь.

— Я знаю, знаю, — проворчала она и неуклюже поднялась. Он прав, конечно, она снова перетрудилась. Она застонала, разгибаясь, и Сэм нахмурился. Эмелия нахмурилась в ответ. — Прекрати! Если хочешь помочь, принеси мне обед.

— Сделаю все, чтобы ты не убила себя, — прорычал он и отправился в сторону дома.

Эмелия улыбнулась.

Она уселась на скамейку из старого тикового дерева в беседке, увитой розами. Откинув голову назад, Эмелия закрыла глаза и подняла солнцезащитные очки наверх и подставила лицо прохладному ветерку. На яблоне распевал черный дрозд. Эмелия знала, что, открыв глаза, увидит малиновку, рыскающую по недавно вскопанной земле.

Блаженный покой.

Эмелия спала.

Сэм тихонько поставил поднос на край длинной скамейки из тикового дерева и осторожно присел на корточки. Эмелия едва заметно улыбалась, на ее носу виднелась небольшая полоска солнцезащитного крема. Сэму было приятно это увидеть, так как обычно она никогда не защищала кожу и обгорала на солнце.