Самая сладкая ложь
Шрифт:
— Ты не скучала? — спросил он. — Едем. Или ты голодна?
— Я поужинаю дома. Мама расстроится, если я откажусь от еды.
Перед тем, как сесть в машину, Константин в последний раз оглянулся на университет.
— Подумать только, — сказал он. — А ведь когда-то я ходил по этим коридорам. Сидел на лекциях, в библиотеке, пил кофе в этом кафетерии с утра, пытаясь разлепить глаза, ютился в комнате общежития. Странно порой бывает возвращаться в места, где мы давно не были…
— Они меняются, —
— Да. Но что-то всегда остается неизменным. Хотя, может, это то, что осталось у нас в памяти, и это не обязательно что-то настоящее. Может, мы уже давно это выдумываем, просто не желаем себе в этом признаться. Какой-то образ, который мы лелеем из года в год, и с которым мы не в силах расстаться.
Константин сел в машину и пристегнул ремень безопасности.
— Что до цели моего визита сюда, то ты можешь меня поздравить, — продолжил он. — Осенью я начну писать магистерскую диссертацию.
Лия удивленно посмотрела на него.
— Вот так сюрприз! Если честно, я думала, что ты, как всегда, ездил в библиотеку…
— Я принес последние документы. Теперь все бюрократические преграды позади. Как я ждал этого момента! Наконец-то у меня есть время для того, чтобы заняться собой.
— Заняться собой? — рассмеялась Лия. — Ты ведь только и делаешь, что занимаешься собой. И лекции Нурит, и все остальное…
— Хорошо, — смилостивился Константин. — У меня появилось еще немного времени для того, чтобы посвятить его образованию.
Лия посмотрела на Констатина. Он говорил о магистерской диссертации с улыбкой ребенка, который получил желанную игрушку или любимую сладость. На его лице прочно поселилось выражение абсолютного, безграничного счастья, и счастье это было таким заразительным, что у нее тоже появилась мысль об учебе.
— Если бы я получила профессию, которая мне нравилась, то я бы с радостью написала диссертацию, — сказала она со вздохом.
— Ты можешь получить эту профессию сейчас, тебя никто не останавливает. Если я надумал получить вторую степень в тридцать четыре, ты можешь поступить еще раз. Что ты думаешь о литературе?
— А что я буду делать по степенью по литературе?
— Преподавать. Если уж ты во что бы то ни стало хочешь работать, я был бы рад, если бы ты выбрала более-менее спокойную профессию. Никакой юриспруденции или, упаси Боже, финансов.
Лия рассмеялась.
— Да уж, учитель — это очень спокойная профессия!
— Зато она обогащает духовно. Как тебя, так и других.
— Ты представляешь меня в роли учителя?
— Из тебя выйдет отличный преподаватель.
Константин положил документы в бардачок и повернул ключ зажигания.
— Я хотела сказать тебе спасибо за то, что ты попросил Фридриха мне
— Не будем об этом, — покачал головой он. — Лучше поговорим о том, чем мы будем заниматься в Швейцарии. А нам осталось пара недель для того, чтобы решить. К тому времени мы окончательно разберемся с рабочими делами, я подпишу твое заявление об увольнении, и все будет хорошо.
— Если честно, мне совсем не хочется ехать в Дамаск в очередной раз, — призналась Лия. — Пусть и с Махметом, а не только с Яфит.
Константин вырулил на дорогу и направился к выезду из города.
— Ты должна понимать, моя девочка, что есть вещи, над которыми я не властен. Я и так поднял на уши десятка два людей и воспользовался большинством своих связей для того, чтобы ты смогла уйти как можно быстрее. Обычно заявления об увольнении по собственному желанию у нас рассматривают как минимум три месяца, а потом еще долго мучают желающего уйти и приглашают его на длинные беседы. Потерпи немного. Пару недель, максимум — месяц, и ты будешь свободна.
Всю дорогу до дома ее матери Лия молчала. Когда Константин притормозил у подъезда, она спросила осторожно:
— Может, ты поднимешься и познакомишься с мамой?
— И как ты меня представишь? Мама, это мой начальник? Это мой любовник, из-за которого я решила бросить мужа?
Она опустила голову.
— Тебе придется представить меня как любовника, из-за которого ты бросила мужа, — продолжил Константин. — Если не ходить вокруг да около, дорогая, эта идея мне не нравится. Я обязательно познакомлюсь с твоей очаровательной мамой, но не в этот раз.
… Мать Лии, немолодая, но до сих пор привлекательная женщина со слегка осветленными кудрями и мягкими чертами лица, накрывала к ужину.
— Милая, — позвала она, — хватит наводить красоту, а то мужчины будут сворачивать головы, глядя на тебя. Мясо остынет!
Лия стояла у зеркала и причесывала влажные волосы.
— Я сейчас, мама, — ответила она. — А мужчины шеи сворачивают уже сейчас. Так что бояться нечего.
— Значит, они будут поворачивать их на триста шестьдесят градусов. Тебе не жаль бедняг?
— Вовсе нет. — Лия села за стол. — Что со мной будет, если я примусь жалеть всех мужчин? Одного я уже пожалела, и вот что из этого получилось.
Мать Лии покачала головой.
— Ох, дорогая, — сказала она. — Я советую тебе подумать. Не руби с плеча.
— Я не рублю с плеча, мама. Этот брак был ошибкой с самого начала.
— Ну, а когда ты познакомишь меня с твоим новым ухажером?
Вилка выскользнула из пальцев Лии и спикировала на пол.