Самая сладкая ложь
Шрифт:
Константин взял рюмку и легко кивнул.
— Пусть будет так. Добро пожаловать в мир моих демонов, доктор. И я рад, что вы дали мне возможность заглянуть в мир ваших.
Нурит сделала глоток коньяка и поморщилась.
— Никогда не любила крепкие напитки, — сообщила она гостю. — Этот коньяк стоит тут уже целую вечность, и пьют его только посетители.
— У тебя, верно, были хорошие связи с полицией, — заметил Константин, возвращая свою рюмку на стол. — Будь я на месте какого-нибудь офицера, то в первую очередь подозревал тебя.
— В доме, где живут два психиатра, полно шприцов и психотропных средств.
Он понимающе кивнул.
— Как доктор Абу Талиб связан с Мустафой?
— Доктор Абу Талиб — двоюродный брат Салаха Абу Шарифа. Он долго сотрудничал с «37». В основном, доставал психотропные препараты. Кроме того, у Хусни и у Салаха были связи в наших кругах. Они ограничивались парой-тройкой сотрудников аналитического отдела, которые поставляли ему информацию и одним человеком из отдела по ведению допросов.
— Ицхак. — Константин подпер голову рукой. Нурит знала, что сейчас он обдумывает сказанное и услышанное. В такие моменты его взгляд становился прозрачным — создавалось впечатление, будто капитан Землянских не перебирает в уме варианты решений и не пытается спрогнозировать возможные результаты, а размышляет над увиденной картиной или прочитанной книгой. — Я слышал, что он знал Мустафу. Не удивлюсь, что его желание наживы свело его в могилу. Но доказательствами мы не располагаем, это просто слова.
Нурит подошла к окну и прикрыла ставни — в кабинете было достаточно прохладно, а ветер норовил разбросать лежавшие на письменном столе бумаги по всей комнате.
— Я знаю, что у тебя тоже есть связи с Мустафой, — сказала она.
Константин неопределенно пожал плечами.
— Мы обменялись парой писем, но я не вижу возможности выйти на более серьезный контакт. Кроме того, я не хочу этого делать. Мне хватает мыслей о тех дровах, которые наломал «комиссар». Ну, и с какой же целью Башар сообщил тебе эти интересные подробности? Вежливо предложил тебе внушить руководству, что стоит оставить в покое террористическую группировку «37» и дать ей возможность процветать? Вырисовывается отличная картина. Собрать компромат на каждого из нас и заставить всех внимательнее приглядываться друг к другу. Потом каждый заявит о том, что лучше оставить в покое группировку «37», и тогда мы перегрызем друг другу горло, начав с того, кто заговорит об этом первым. Кто же останется равнодушным к угрозе придания огласке нелестных подробностей из прошлого? Для того, чтобы это скрыть, человек может пойти на все, всех волнует только собственная спина, которую нужно прикрывать. А пока мы будем рыть друг под друга, проводя часы в размышлениях о том, кто виноват, информатор вынесет все необходимые документы из архива, и тогда руки у Мустафы будут развязаны окончательно. — Константин помолчал. — Наши с тобой истории уже известны, чистое как стекло прошлое Гилада и его непричастность к истории с «комиссаром» сами по себе подозрительны. Но что же с Боазом? Я знаком с его бывшими коллегами, у него кристально чистая репутация. Командный состав носил его на руках.
— Может быть, стоит спросить у него об этом прямо? — предложила Нурит.
— В любом случае, придется объяснить ему ситуацию.
Некоторое время собеседники молчали, после чего Константин взглянул на часы и поднялся.
— Мы с тобой заговорились, — сказал он. — Мне пора домой.
Нурит тоже встала, отодвинув кресло.
— Спасибо, что пришел. Мне стало немного легче после того, как я рассказала это тебе.
— Не сказал бы, что мне стало легче при упоминании о Салахе, но я сделаю вид, что это так. — Он кивнул на прощание. — Благодарю за беседу и за пищу для размышлений, доктор.
— Удивительно, что ты не отпускаешь никаких шуток на тему психотропных средств.
— О, что ты, я не посмею. Я безмерно счастлив, что ухожу из твоего дома живым.
Глава 16
Лия сидела на кухне, придвинув стул к окну, и читала журнал. В ее пальцах дымилась сигарета. Судя по почти полной пепельнице, за несколько часов она выкурила их с десяток.
— Я хотел вернуться раньше, прошу прощения, — заговорил Константин. — Дело в том, что…
Она подняла голову и посмотрела на него.
— В чем дело? Мне бы тоже хотелось знать. Ты мог позвонить и предупредить, что будешь поздно. Я звонила тебе, но твой телефон был отключен. С каких пор ты отключаешь личный телефон по вечерам, тем более тогда, когда уезжаешь из дома? Мне надо было сидеть и гадать, где ты и с кем ты?
— Я сказал, что уезжаю к Нурит.
— Ну конечно, ты был у Нурит, и поэтому отключил телефон.
— Я отключил телефон потому, что нам надо было поговорить. — Он поднял руку, жестом заставляя ее молчать. — Не надо устраивать сцен, Лия. Ты знаешь, какие у меня отношения с Нурит, и повода для ревности я тебе не давал.
Лия положила журнал, поднялась и, подойдя к чайнику, включила его.
— Ты будешь чай? — спросила она.
— Кофе, если можно. А тебе давно пора спать.
— И ты думаешь, что я легла бы в кровать и уснула, когда ты не отвечаешь на телефон? И еще Габриэль со своими россказнями…
Константин подошел к ней.
— Что она рассказала тебе на этот раз? Во всех подробностях описала наш роман с Нурит?
— Нет, но в свете того, что от тебя снова пахнет ее духами, а также в свете твоего прошлого визита к ней…
— Лия, я хочу тебе кое-что сказать. Во-первых, будет лучше, если ты будешь пропускать рассказы Габриэль мимо ушей, потому что она городит чушь. Во-вторых, тебе стоит слушать то, что рассказываю я, потому что я лучше осведомлен о своей личной жизни. Да, у нас с Нурит близкие отношения, они уже давно перешли границу отношений коллег. Но это еще не значит, что у нас роман. Когда-то я по слабости воспользовался ее чувствами, о чем до сих пор жалею. Я хожу на лекции, которые она читает. Она дает мне литературу по медицине. Иногда мы обедаем вместе. Я не буду отрицать того факта, что Нурит ко мне неравнодушна. И, как я уже говорил, я сам виноват в том, что тогда все так получилось.