Сами мы не местные

Жукова Юлия Борисовна

От работы и я бы не померла, но уж очень пахнет. Страшно подумать, что тут бывает летом, когда жарко.

В общем, занимаемся мы полезными делами. Лошадь у матушки смирная, как поставили, так и стоит. И вычесывание ей нравится, по-моему. Азамат что-то напевает потихоньку, я поглядываю вокруг, на синее небо, на снежные горы… на калитку. А там одна доска ме-е-едленно отодвига-а-ается, и из образовавшейся щели появляется рука и тянется к щеколде.

– Азамат, – зову тихо. – Там кто-то калитку взламывает.

Азамат выходит из сарая и становится

рядом со мной, внимательно следя за вторжением. Калитка слегка скрипит и открывается, в проеме стоит мужик – матушкин ровесник. На нем взъерошенная шуба, в руках большая корзина.

– Здравствуйте, – громко говорит Азамат.

Мужик аж подскакивает.

– Ой! Здрасте! Это откуда же… – Он замолкает, а потом взмахивает рукой над головой, дескать, догадался. – А-а, вы, должно быть, тот самый старший сын Ийзих-хон?

Азамат кивает.

– А-а, – радуется гость. – А я тут живу через дом. – Он машет рукой вдоль по улице. – Вот вернулся с рыбалки, хотел ей рыбки принести, а то ж она приболела… Я ж не знал, что вы приедете. Ну вы ей тогда передадите рыбу-то?

– Да мы с собой много еды привезли, так что вы лучше себе оставьте. Спасибо вам большое, что заботитесь о матери, но ей теперь на пару недель хватит.

– Уж ладно, уж возьмите, – настаивает сосед. – Мы же на ее долю нарочно наловили. Пускай заморозит, потом съест. Или с собой заберете, у вас в столице-то, поди, такой рыбы не сыскать, гляньте!

Он наклоняет к нам корзинку. Там такие туши, что я только на фотографиях и видела. Азамат подходит поближе восхититься уловом. Дальше они с соседом долго обсуждают, какие тут виды рыбы водятся да у какой сейчас нерест, а у какой ход, сыплют непонятными словами и получают от этого массу удовольствия.

– Может, в дом зайдете? – предлагает Азамат.

– Да не, я только на минутку заскочил, а так надо еще еды наварить… А вы не хотите завтра с утра с нами в море? Ийзих-хон вроде говорила, у вас сноровка есть…

– Да была, правда, я давно не рыбачил. Но, может, еще не все забыл. Я бы с радостью к вам присоединился, если вы не против.

– Да мы только за! – воодушевляется сосед.

Они уславливаются встретиться на рассвете где-то на берегу, а потом гость все-таки всучивает нам свою корзинку. И уходит, по привычке задвинув щеколду сквозь щель в калитке.

– Ну вот Лиза, – улыбается Азамат. – Ты спрашивала, как соседи тут ходят. Вот так и ходят!

– А он меня совсем не заметил? – интересуюсь я.

– Да нет, заметил, только постеснялся спрашивать. Мать ему небось рассказала, что у меня за супруга, вот он и побаивается на себя твое божественное внимание обращать. А чего ты хочешь, тут ведь такая глушь…

Матушка восстает от послеобеденного сна в прекрасном настроении, суетится по дому, даже прибирает бардак в комнате.

– Тебе не помочь, ма? – участливо спрашивает Азамат, глядя, как старушка запихивает вещи на полки, до которых еле дотягивается.

– Да

ты поможешь, я потом не найду ничего в жизни. Ты сегодня и так помог, сиди уж теперь, отдыхай. Ой, да, кстати! – Она внезапно перебегает в другой конец комнаты, где в углу стоит внушительных размеров сундук. Открывает его, перегибается через бортик, да так туда и закапывается по пояс. Даже одну ногу приподнимает для эффективности. – Я тут порылась, – слышится ее приглушенный голос, – хотела тебе сварганить что-нибудь. Нового ничего не успела, зато старое нашла, что Арон тогда привез из твоего. – Она наконец выныривает с холщовым мешком в охапке. – Постирала, перешила кой-чего. Вот погляди, может, пригодится.

– Ой, ма, да не надо было! Мне вон Лиза шьет, что ты напрягаешься… – тушуется Азамат.

– Ты и шьешь? – удивляется матушка, обернувшись ко мне. Я уже говорила, но она в тот момент, видимо, была слишком поглощена вопросом откармливания Азамата. – Ну и здорово, но это ж одежка, ее много не бывает. Тем более чего она тут у меня место занимает? Ты возьми что подходит, а из остального я лучше наволочек нашью пестрых, хоть польза будет.

– Тоже верно, – соглашается Азамат и садится разбирать вещи.

Боже, какое все яркое, у меня аж в глазах рябит! Тут и тесемочки, и вышивка, и мережки, и шитье, даже кружева кое-где, хоть и мужская одежда. В отдельном мешочке целая вязанка бус, браслетов и колец.

– Ой, это только если подарить кому… – вздыхает Азамат. – Куда мне теперь бусы…

– Ты погоди дарить-то, – хмурится матушка. – Сын вырастет, вот ему и отдашь. Тут еще моего отца камни есть, ты это из семьи не выводи!

– Да ты что! А какие от твоего отца? Я и не знал…

– А ты бы слушал хоть раз, когда я тебе про них рассказывала, – усмехается матушка. – А то надел и побежал. Вот эти, вот эти, еще вот то кольцо… А вот это маленькое, детское, может, на Лизу пойдет?

– А я не ношу колец, – развожу руками.

– Ну ты же иногда все-таки надеваешь украшения, хоть и нечасто, – говорит Азамат.

– Только бусы и серьги, а на руки ничего. Они мне для работы нужны.

– Вот это, я понимаю, причина, – смеется матушка. – А ты все на внешность валишь. Ты, Азамат, учись у Лизы. Не хочешь бусы носить, говори: а, они за косу цепляются, мне, мол, неудобно!

Потом мы заставляем Азамата перемерить по крайней мере половину одежды из мешка. Штаны на нем почти все отлично сидят, а вот рубашки в плечах маловаты.

– Ты руки-то насосом накачал, что ли? – хихикает матушка. – Эх, жалко, такие вещи красивые. А вот эту померь, она вроде побольше, да и неяркая…

Азамат берет рубашку и тут же кладет обратно.

– Нет, эту даже мерить не буду. Ты помнишь, кто ее шил?

Матушка морщит лоб:

– Невеста твоя, что ли?

Азамат кивает.

– Вот гадюка подколодная! – Матушка всплескивает руками. – То-то я и смотрю, тускло как-то и вышивки мало. Хорошо все-таки, что ты на ней не женился.