Само совершенство. Том 2

Макнот Джудит

Допив бренди, Зак в очередной раз испытал непреодолимое желание написать ей письмо. Он писал эти письма каждый день, хотя прекрасно знал, что никогда их не отправит. И сейчас в очередной раз говорил себе, что необходимо заставить себя прекратить это дурацкое занятие.

Он должен обязательно забыть ее, прежде чем окончательно сойдет с ума…

Он должен хоть немного поспать… Все еще продолжая думать об этом, Зак потянулся за ручкой и блокнотом.

Обычно в своих письмах он рассказывал ей о том, где находится, чем занимается. Иногда описывал детали, которые, по его мнению, могли заинтересовать ее, например, острова на горизонте или обычаи местных рыбаков. Но сегодня у него было совсем другое настроение. Усталость и бренди сделали свое

дело, стократно усилив и без того почти невыносимые угрызения совести. Если верить той американской газете, которую он купил сегодня утром в деревне, Джулию, кроме всего, еще и подозревали в соучастии и содействии его побегу. И внезапно ему пришло в голову, что ей может понадобиться адвокат, который оградит ее от травли со стороны ФБР. Ее могут обвинить в преступном сговоре с ним хотя бы для того, чтобы просто запугать и заставить признаться даже в том, чего не было на самом деле. В таком случае ей понадобится не какой-нибудь неотесанный, полуграмотный местный мужлан, а самый первоклассный адвокат, настоящий ас. А для того, чтобы нанять такого адвоката, нужны деньги. И немалые. Все эти беспокойные мысли отодвигали на задний план чувство безысходности и отчаяния, которое затуманивало его сознание с тех самых пор, как темно-синий «блейзер» скрылся за поворотом горной дороги. Теперь его мозг работал, рассматривая все возможные проблемы и продумывая наиболее оптимальные пути их решения.

Уже рассветало, когда он наконец снова откинулся на спинку стула, чувствуя себя невероятно уставшим и… побежденным. Побежденным потому, что он все-таки собирался отправить это письмо. Ему это было совершенно необходимо по двум причинам — во-первых, в нем он изложил плоды своих ночных размышлений над теми затруднительными ситуациями, в которых могла оказаться Джулия, но в основном он делал это для того, чтобы наконец рассказать ей о своих истинных чувствах. Теперь Зак был совершенно уверен в том, что правда не сможет ранить Джулию сильнее, чем та жестокая ложь, на которую он обрек ее якобы для ее же блага. Это письмо будет первым и последним, но оно по крайней мере поможет убрать горький осадок, оставшийся после того безобразного фарса, в который он превратил их прощание.

Сквозь плотно задернутые шторы в каюту начал проникать солнечный свет, и Зак посмотрел на часы. Почту на этом острове забирали только раз в неделю — утром в понедельник, а это значит, что у него не будет времени переписать свое сбивчивое, бессвязное письмо, тем более что ему еще необходимо написать Мэтту и объяснить, чего он от него хочет.

Глава 51

— Подлетаем к Китону, мистер Фаррел, — сказал пилот, когда самолет Мэтта вынырнул из-за туч и начал заходить на посадку, — Я сделаю лишний круг перед тем, как садиться, — просто чтобы проверить полосу и убедиться, что она в более-менее нормальном состоянии.

Мэтт потянулся вперед и нажал кнопку интеркома:

— Хорошо, Стив.

Взглянув на взволнованное лицо жены, он заговорил, стараясь, чтобы его слова прозвучали как можно убедительнее:

— В чем дело, Мередит? Мне казалось, что я уже объяснил тебе, что в передаче письма Джулии Мэтисон нет ничего нелегального. Полиции и ФБР прекрасно известно, что я — доверенное лицо Бенедикта. Тем более что я уже передал им конверт, в котором были адресованные мне инструкции. Правда, я не думаю, что это им поможет, — с улыбкой добавил он. — На конверте стоит почтовый адрес Далласа, но я даю голову на отсечение, что он просто платит кому-то, кто перекладывает его письма из одного конверта в другой, а потом уже отправляет мне.

Зная, что Мэтт все равно сделает то, что в данном случае считает нужным, Мередит постаралась скрыть свою крайнюю обеспокоенность и спросила:

— Но зачем он это делает, если полностью тебе доверяет?

— Он это делает для того, чтобы я спокойно мог передавать властям любые конверты, которые получаю от него, не боясь выдать его местонахождение. Он заботится

о том, чтобы у нас с тобой ни в коем случае не было никаких неприятностей. Так что, как видишь, до сих пор я строго следовал букве закона.

— Не вижу, — насмешливо сказала Мередит, откидываясь на спинку изогнутого, обитого белой кожей дивана, который занимал почти весь салон. — Ты не сказал фэбээровцам, что, кроме письма к тебе, в этом конверте также было письмо, адресованное Джулии Мэтисон. Ты также ничего не сообщил им о своем намерении поехать к ней и передать его.

— Письмо к ней было в чистом, запечатанном конверте, — невозмутимо отверг ее обвинения Мэтт, — поэтому я никак не мог знать, о чем там идет речь. Может быть, там вообще кулинарные рецепты. Я надеюсь, — в притворном ужасе воскликнул он, — ты не предлагаешь мне распечатать чужое письмо? Это же федеральное преступление! Кроме того, любовь моя, пока еще никто не издал закона, который бы обязывал меня сообщать властям о каждой попытке Зака связаться со мной.

Его пугающе дерзкая беспечность, как ни странно, подействовала на Мередит успокаивающе. Слегка склонив голову набок, она смотрела на красивого мужчину, в которого влюбилась и которого потеряла, когда была еще невинной восемнадцатилетней дебютанткой, а он — двадцатипятилетним рабочим-литейщиком. С тех пор прошло десять лет. За это время Мэтт благодаря своему уму, смелости и сильному характеру создал свою собственную финансовую империю, после чего снова вернулся за ней. Но и сейчас, несмотря на налет неискушенности, светский лоск, сшитые на заказ костюмы, яхты и личные самолеты, в душе Мэтт Фаррел оставался все тем же задиристым, отчаянным парнем с рабочей окраины. И она любила его за это. Она любила его отвагу и бесшабашность даже сейчас, когда он серьезно рисковал, фактически нарушая закон. Он верил в невиновность Зака, и эта вера в его глазах оправдывала все, что бы он ни делал. Точка. И сегодня она настояла на своей поездке с ним для того, чтобы в случае чего не позволять ему зайти слишком далеко, хотя и понимала, что это совершенно бесполезно.

— Чему ты улыбаешься? — спросил Мэтт.

— Тому, что люблю тебя. А вот чему улыбаешься ты?

— Тому, что ты любишь меня, — нежно прошептал он, обнимая ее за шею. — А еще, — добавил он, залезая во внутренний карман и доставая оттуда письмо Зака, — вот атому.

— Ты сказал, что он послал тебе ряд указаний относительно Джулии Мэтисон. Что смешного может быть в списке указаний?

— Вот это-то самое смешное и есть — список указаний. Когда Зак садился в тюрьму, он оставил на меня огромное состояние с капиталовложениями, рассеянными по всему миру.

Знаешь, какие указания он мне дал, делая своим доверенным лицом?

— Нет. А какие?

— Не какие, а какое, — ответил Мэтт, поднимая вверх указательный палец. — Единственное, что он сказал мне на прощание: «Постарайся не разорить меня».

Мередит рассмеялась, и Мэтт, выглянув в иллюминатор, увидел, что самолет уже катится по посадочной полосе. Его крылья ярко блестели в лучах заходящего солнца.

— Джо должен нас встречать, — сказал Мэтт. О'Хара вылетел в Даллас коммерческим рейсом еще утром для того, чтобы взять напрокат удобную, но неприметную машину. Фаррел хотел, чтобы его визит в Китон остался незамеченным, а это значило, что он не мог взять такси от аэропорта, даже если бы вдруг каким-то чудом оказалось, что в этом городке есть такси.

— Были проблемы, Джо? — спросил Мэтт после того, как они с Мередит устроились на заднем сиденье автомобиля.

— Не-а, — жизнерадостно ответил О'Хара, нажимая на акселератор и рывком срываясь с места. — Я добрался сюда еще час назад и выяснил, где живет Джулия, Мэтисон. Перед ее домом стоит куча детских велосипедов.

Вцепившись в руку мужа, Мередит мужественно переносила сумасшедшие виражи, которые закладывал Джо, ведя машину со сноровкой и небрежностью профессионального гонщика. Стараясь не думать о том, с какой скоростью они мчатся по автостраде, она решила отвлечься разговором: