Само совершенство. Том 2
Шрифт:
— Правда, имея такого защитника, как вы, он в них и не нуждается.
— А вы давно знаете Зака? — спросила Джулия, присаживаясь на стул напротив дивана.
— Мередит его вообще не знает, а я с ним знаком уже восемь лет. Мы были соседями в Калифорнии, в Кармеле. — Заметив, как Джулия подалась вперед, жадно всматриваясь в его лицо и вслушиваясь в слова, Мэтт понял, что ей хочется узнать о Заке как можно больше, и добавил:
— Мы также были деловыми партнерами. Перед тем как садиться в тюрьму, Зак доверил мне все свои финансовые дела.
— С вашей стороны было очень любезно принять
— У нас это взаимно, — ответил Мэтт, чувствуя все большую неловкость от того, что вскоре ему предстояло перейти к непосредственной цели своего визита.
— И поэтому вы приехали сюда из Калифорнии… — предположила Джулия. — Потому что Зак — ваш друг и вы хотели сказать мне лично, что одобряете то, как я себя вела на пресс-конференции?
Мэтт отрицательно покачал головой, но к делу так и не перешел, вместо этого переведя разговор на какие-то совершенно ненужные детали:
— Вообще-то в Кармеле мы обычно проводим только отпуск. А постоянно живем в Чикаго.
— Я бы, наверное, предпочла Кармел, хотя там никогда и не была, — подхватила Джулия предложенные им правила игры, вступая в непринужденную светскую беседу.
— Нам приходится жить в Чикаго, потому что Мередит — президент «Бэнкрофт энд Компания, а их штаб-квартира находится именно в Чикаго.
—» Бэнкрофт «! — удивленно воскликнула Джулия, вспоминая роскошные элитарные магазины этой компании. Улыбнувшись Мередит, она добавила:
— Однажды в Далласе я заходила в ваш магазин. Он просто чудесен. — Джулия не стала добавлять, что подобные магазины также слишком дороги для нее, и, поднявшись со своего места, сказала:
— Пойду принесу кофе, он, наверное, уже готов.
После того как она ушла на кухню, Мередит нагнулась к мужу и тихо сказала:
— Мэтт, она уже давно почувствовала, что ты приехал сюда с определенной целью. И чем дольше ты откладываешь начало разговора, тем сильнее она нервничает.
— Не могу сказать, что я горю желанием перейти непосредственно к делу, — признался Мэтт. — Я пролетел полторы тысячи километров по просьбе Зака только для того, чтобы спросить эту девушку, не беременна ли она, и расплатиться с ней чеком. Может быть, ты мне посоветуешь, как бы это поделикатнее сказать;» Мисс Мэтисон, я привез вам чек на четверть миллиона долларов, потому что Зак боится, что вы беременны, и чувствует себя виноватым, а также потому, что он считает, что вам понадобится адвокат, чтобы ограждать вас от прессы, полиции и ФБР «.
Мередит начала было объяснять ему, как получше приступить к делу, но в это время в гостиную снова вошла Джулия с большим фарфоровым кофейником.
Мэтт откашлялся и неловко начал:
— Мисс Мэтисон…
— — Пожалуйста, называйте меня Джулией, — перебила она его. В ее голосе чувствовалось с трудом скрываемое напряжение.
— Хорошо, . — согласился Мэтт, пытаясь улыбнуться, но улыбка вышла несколько мрачноватой. — Так вот, Джулия, я приехал сюда не из-за вашей пресс-конференции. Я приехал сюда,
Ее лицо моментально просветлело, как будто из-за туч наконец выглянуло солнце.
— Он… он действительно попросил вас приехать? А… а зачем?
— Он просил меня узнать, не беременны ли вы. Джулия совершенно точно знала, что не беременна, но в данный момент была так смущена и ошарашена столь неожиданной темой разговора, что совершенно растерялась. К счастью, Мередит поспешила ей на выручку:
— У Мэтта есть письмо для вас. Я думаю, что оно объяснит вам все гораздо лучше, чем это сделал мой муж.
Джулия завороженно наблюдала за тем, как рука Мэтта потянулась к внутреннему карману спортивного пиджака и извлекла оттуда чистый запечатанный конверт. Весь мир вокруг перестал существовать. Ее рука, потянувшаяся за письмом, немного дрожала, как, впрочем, и голос.
— Вы… вы не возражаете, если я прочитаю его прямо сейчас? В одиночестве?
— Конечно, нет. Мы пока с удовольствием попьем кофе. Джулия кивнула и, на ходу распечатывая конверт, направилась в соседнюю комнату. Внутренне она готовилась к очередной снисходительной лекции о том, что с ее стороны глупо и наивно придавать слишком большое значение их отношениям в Колорадо, но, прочитав уже первые несколько строк, поняла, что ошиблась, и испытала острый приступ радости и нежности, мгновенно залечившей все старые раны. Весь мир теперь был заключен для нее в тех невероятных словах, которые она читала, и в том удивительном человеке, который их написал, даже не будучи уверенным, что она прочтет эти строки…
« Моя дорогая Джулия, я знаю, что ты никогда не увидишь это письмо, но все равно не могу не писать тебе каждый день. Это помогает мне жить. Мне кажется, что, когда я тебе пишу, ты становишься немного ближе. Господи, как же я скучаю по тебе. Я думаю о тебе каждую минуту, каждую секунду. Лучше бы мы никогда не встречались. Нет! Я говорю что-то совсем не то! Потому что воспоминания о тебе — это единственные светлые воспоминания в моей жизни.
Я постоянно думаю о том, счастлива ли ты. Я бы очень хотел, чтобы ты была счастлива. Я бы хотел, чтобы у тебя была прекрасная, замечательная жизнь. Именно поэтому я не смог сказать того, что ты хотела от меня услышать. Я боялся, что если скажу эти слова, то ты будешь ждать меня всю жизнь. Ты хотела, чтобы я сказал, что люблю тебя. Пожалуй, то, что я не сказал этих слов, было единственным моим неэгоистичным поступком по отношению к тебе. Но теперь я раскаиваюсь даже в нем.
Я люблю тебя, Джулия. Господи, как же я тебя люблю.
Я бы отдал всю оставшуюся жизнь за всего лишь один год, проведенный с тобой. Полгода. Три месяца. Месяц. Сколько угодно.
Ты похитила мое сердце, любимая. Но взамен ты оставила мне свое. Я знаю, что это так — это было написано в твоих глазах каждый раз, когда ты смотрела на меня.
Я больше не сожалею о потере свободы и о годах, проведенных в тюрьме. Единственное, о чем я сейчас жалею, — только о том, что рядом со мной нет тебя. Ты еще очень молода, и я знаю, что сможешь быстро забыть меня и зажить своей собственной жизнью. Ты должна это сделать, Джулия. Я очень хочу, чтобы ты это сделала.