Самолеты-призраки Третьего Рейха. Секретные операции Люфтваффе

Зефиров Михаил Вадимович

В целях соблюдения секретности каждое отделение получило от Абвера кодовое наименование. При этом человек, который их придумывал, видимо, был большим любителем оперного искусства, поскольку первоначально это были названия опер: «Тоска», «Травиата», «Риголетто», «Аида», «Кармен» и т. д. Позднее к ним стали добавляться и женские имена, но так же тем или иным образом связанные с оперой, — «Ольга», «Клара» и т. п.

При этом надо сразу оговориться, что в настоящее время нет полных данных обо всех таких отделениях. Так же очень трудно определить, когда и какие экипажи из эскадрилий Хейгла и Гартенфельда были приданы тому или иному отделению. Это прежде всего объясняется

тем, что в их летных книжках и других документах практически никогда не указывались кодовые наименования отделений и названия аэродромов, с которых они действовали, а записывались лишь кодовые наименования операций, которые они выполняли.

Ниже приведены сведения о некоторых отделениях 2-й эскадрильи Versuchsverband Ob.d.L., находившихся в 1943–1944 гг. под оперативным управлением Абвера:

— отделение «Клара» («Clara») в разное время располагалось на аэродромах Буг, в Польше; Штольп, [124] в Померании; Рига, в Латвии; и Хамина, в Финляндии. В зону его ответственности входили северные и северо-западные районы Советского Союза,

— отделение «Мария» («Maria») действовало с аэродромов Кракова, в Польше, и Минска, в Белоруссии, и «отвечало» за центральные районы Советского Союза,

124

Ныне г. Слупск, в Польше.

— отделение «Тоска» («Toska») сначала находилось на аэродроме Цилиштеа, около румынского г. Бакэу, и в Симферополе, в Крыму, откуда его самолеты выполняли полеты над южными районами СССР, Ираком, Персией и Афганистаном. Позднее отделение перебросили в Грецию, и его самолеты, взлетая с аэродромов Каламата и Салоники, действовали над Северной и Восточной Африкой, а также Ближним Востоком,

— отделение «Кармен» («Carmen») размещалось в Северной Италии — в Бергамо и Парме и в Южной Франции — на аэродроме Истр, в 40 км северо-западнее Марселя. В зону его ответственности входили Средиземное море, Северная и Западная Африка,

— отделение «Ольга» («Olga») располагалось на территории Германии — на аэродромах Эхтердинген, в 12 км южнее Штутгарта, и Хильдесхайм. Оно «отвечало» за всю Западную Европу, Англию, Ирландию и Исландию, а позднее и за часть сектора отделения «Кармен».

Также известно, что отделения «группы Гартенфельд» в разное время находились на французских аэродромах Шартр и Орли, около Парижа, в Дании — на аэродроме Ольборг, в Норвегии — на аэродроме Сула, в 9 км юго-западнее Ставангера, и в Советском Союзе — в Смоленске и Харькове.

Абвер и РСХА ревностно следили за сохранением в тайне мест расположения отделений Versuchsverband Ob.d.L. Агенты доставлялись на аэродромы в закрытых машинах, непосредственно перед вылетом. Вместе с ними на борт самолета поднимался офицер разведки, в чью задачу входило проконтролировать их выброску. Летчики прозвали его «вышибалой» («Heraussuhmeisser»), поскольку в случае необходимости он применял физическую силу, чтобы заставить внезапно струсивших агентов в нужный момент покинуть самолет.

Меры секретности действовали и в обратную сторону. Экипажи самолетов практически не общались с агентами, имевшими лишь идентификационные номера, а все сопровождавшие их офицеры разведки действовали под псевдонимами. Подробности маршрута полета и место выброски сообщались штурману лишь за несколько минут до взлета.

Секретная эскадра

В течение 1943 г. количество и, главное, объем

задач, выполняемых эскадрильями Versuchsverband Ob.d. L., постоянно расширялись. В первую очередь это относилось к операциям по заброске на вражескую территорию разведывательных и диверсионных групп. Их число стремительно росло, что было логическим следствием внедрения нацистской концепции «тотального» шпионажа. Три ее основополагающие заповеди — «Каждый может быть шпионом», «Каждый должен быть шпионом» и «Нет такой тайны, которую нельзя было бы узнать» — еще до войны сформулировал тогдашний заместитель фюрера по партии Рудольф Гесс.

Особую актуальность эти идеи приобрели после начала войны против Советского Союза. Требовалось не только собирать разведывательную информацию на огромном пространстве от Заполярья до субтропиков Кавказа, но необходимо было еще и организовывать диверсионно-подрывную работу в бескрайнем советском тылу. Руководство РСХА полагало, что Абвер не справлялся с этими задачами, и потому решило взять дело в свои руки.

15 февраля 1942 г. приказом рейхсфюрера Гиммлера был учрежден особый разведывательный орган под кодовым обозначением «Цеппелин». Ему поручалось ослабить военный и экономический потенциал СССР путем организации диверсий, саботажа, террора, восстаний в советском тылу и т. д. Общее руководство возложили на шефа внешней разведки СД Вальтера Шелленберга, а для планирования конкретных операций был привлечен такой мастер диверсий, как Отто Скорцени. Абвер же получил приказ оказывать всемерную поддержку проекту «Цеппелин».

Исходным материалом для системы «тотального» шпионажа должны были стать тысячи добровольцев из числа советских военнопленных. Во всех лагерях появились отделения и вербовочные пункты «Цеппелина», чьи сотрудники пристально изучали подведомственный контингент. В итоге энергичной работы уже к концу 1942 г., по немецким данным, удалось завербовать около 15 тыс. человек. Все они затем прошли обучение в диверсионно-разведывательных школах «Цеппелина», сеть которых была создана в том же году. Всего насчитывалось 60 таких школ, в частности, они располагались под Варшавой и около Бреславля, в Евпатории и около Пскова.

В 1943 г. количество групп, забрасываемых в советский тыл, возросло еще почти вдвое. Примерно 45 % всех шпионов забрасывались именно в глубокий тыл, то есть на глубину от 300 до 2000 км от линии фронта. Конечно, их качество оставляло желать лучшего, да и многие военнопленные шли на вербовку лишь потому, что таким способом надеялись попасть к своим. По имеющейся статистике около 33 % всех парашютистов сразу же шли сдаваться, а в 1943 г. число «ненадежных» возросло до 45 %. Еще какое-то количество хотя и не сдавались, поставленных заданий тоже не выполняли, просто растворяясь на просторах родины.

Например, лишь одна Абверкоманда-104 в рамках проекта «Цеппелин» в период с октября 1942 г. по сентябрь 1943 г. забросила за линию фронта приблизительно 150 разведгрупп численностью по 3—10 человек, из которых обратно вернулись лишь две из них. Вальтер Шелленберг после войны сказал по этому поводу: «Если потери были менее 90 процентов, мы были удовлетворены, а если бы мы смогли уменьшить их до 60 процентов, то должны были бы назвать это вершиной успеха». Однако концепция «тотального» шпионажа позволяла компенсировать качество количеством. И немцы не особо переживали насчет потерь, работая по принципу: «Один из пятерых что-нибудь взорвет, кого-нибудь убьет, и то хорошо!» В среднем в 1943 г. в советском тылу ежедневно находились от 500 до 800 агентов.