Самооборона
Шрифт:
— Что такое? — Миранда уже вновь была в кабине.
— Эти твои чертовы китайцы! Чтобы я еще когда-нибудь связался…
— Погоди, может, это просто перегрев. Глуши мотор, через пять минут попробуем снова завестись. И выруби уже сирену!
Действительно. Стоять на месте, завывая сиреной, как-то уж слишком глупо.
Ладно, сказал я себе. Погони за нами нет, во всяком случае, пока, может, действительно, постоим немного и снова поедем…
Четыре бесконечно долгих минуты я утешал себя этой мыслью. На пятой в дверь решительно постучали.
Я нехотя повернул голову, готовясь объяснять, что знаю, что мы перегораживаем дорогу, но у нас заглохла машина, и нас, между прочим, можно
— Спокойно, партнер, — прошипела мне в ухо Миранда. — Они не знают, кто мы.
Я нажал кнопку, опускающую стекло, и выглянул. Кажется, только один патрульный, молодой парень. Черный. Его машина с включенными мигалками, но без сирены стояла рядом.
— Вам нужна помощь, сэр? — спросил он.
— У нас проблема с коробкой передач, — ответил я, сделав глупую попытку улыбнуться. — Может быть, сейчас удастся завестись.
Я повернул ключ. Давай же, давай… «Отказ коробки передач». Нет, похоже, это безнадежно.
— Похоже, дело серьезное, сэр, — подтвердил мою мысль полицейский. — У вас в машине больные?
Соврать или сказать правду? «Да, один похищенный, другой убитый…» Сказать, что нет, и он отвяжется? Но он, небось, видит, что я волнуюсь (черт, черт!), и…
— В том-то и дело, офицер. Их надо в больницу, а наша машина… — кажется, вполне убедительное объяснение волнения.
— Вы уже вызвали другую машину?
— Э… нет, офицер. Понимаете, все машины в разъезде. Черт-те что творится сегодня с утра, такое впечатление, что жители Фриско надумали болеть и помирать одновременно…
— Тогда я могу доставить ваших больных.
Вот уж спасибо тебе большое!
— К сожалению, не получится. Состояние больных критическое, они подключены к аппаратуре, и мы должны ехать вместе с ними. Просто не поместимся в вашей машине со всем этим.
— Ладно, тогда сейчас я отловлю для вас машину повместительнее, — кивнул полицейский и тут же побежал на встречную полосу, делая кому-то знак остановиться. Голубой семейный минивэн послушно затормозил напротив нас.
— Такая подойдет? — крикнул патрульный.
— Да! — крикнул я в ответ.
Коп наклонился к окну водителя, объясняя ситуацию. Минивэн медленно развернулся, подъезжая к нам, и из салона выбрались упитанный мужчина лет под пятьдесят в хавайской рубахе, его не менее дородная жена, почему-то считавшая, что при ее комплекции и возрасте можно носить шорты, и двое мальчиков, лет десяти и тринадцати — старший, как ни странно, стройный. Вероятно, из чувства подросткового протеста.
— Спасибо, что согласились помочь, — сказал я, выпрыгивая на дорогу по-прежнему в халате и маске. — Мы вернем вам машину, как только доставим пациентов. Какой адрес указать компу — это место?
— Я уже ввел адрес, — ответил глава семьи; и он, и его жена прямо-таки лучились от удовольствия по поводу выпавшей им роли добрых самаритян, или, по крайней мере, старательно изображали таковое. Лишь дети бросали на нас искренне-злобные взгляды. — Просто выберите в меню «Возврат».
— Конечно, сэр.
Открылись задние двери нашей злополучной «скорой», и роботы принялись выгружать носилки. Понятливая Миранда уже успела прицепить к нашим «пациентам» первую попавшуюся аппаратуру. Элис загрузили на среднее сиденье минивэна, а водителя — на заднее. Патрульный проводил пристальным взглядом пронесенный мимо него труп, и у меня, уже уверившегося в успехе, вновь похолодело в животе.
— Похоже, парню здорово досталось, — покачал головой коп.
— В том-то и дело, — кивнул я. — Поэтому мы спешим, — я направился к левой передней двери.
— А девочка? — всколыхнулась толстуха. — Что с бедняжкой?
— Извините, мэм, на разговоры нет времени, — отшила ее уже Миранда; роботы,
— Сэр…
— Да?
— Насчет ограничений скорости не волнуйтесь. Я передам по сети, чтоб вас не останавливали.
— Спасибо, офицер, — я сел в машину; Миранда хлопнула дверью справа. Мотор уже работал — ну правильно, у нас ведь не было ни карточки, ни чипа владельца, и сами бы мы его не завели. Коп сделал шаг прочь и вдруг обернулся.
— Сэр?
— Что еще? — вырвалось у меня резче, чем следовало. Ах, ну да, я забыл пристегнуться! Но полицейского, кажется, интересовало не это.
— Простите, это не мое дело, но — вы ведь дикси?
Проклятье, не думал, что мой южный акцент так заметен!
— Да, я там родился, но несколько лет назад иммигрировал в США, — я защелкнул ремень. — Мы можем ехать?
— Конечно, сэр. Вы правильно сделали — порядочному человеку нечего делать в той расистской стране. Удачи вам!
— И вам, — буркнул я и придавил акселератор.
— Уфф, — выдохнул я, когда черный коп вместе с белыми самаритянами пропали с экрана заднего вида. — Кажется, выкрутились. Правда, наследили, как могли. Да еще наш номер передан по сети…
— Это не то же самое, что номер угнанной машины — он не будет автоматически фиксироваться полицейскими камерами, если ехать без нарушений. Так что просто не пользуйся его любезным предложением, и нас не отследят, — ответила Миранда. — А я пока отправлю, наконец, сообщение Догерти.
Это сообщение мы составили еще накануне, теперь оставалось лишь прицепить к нему снимки. Если комп уведомлял Догерти о свежей почте немедленно — а почти наверняка так оно и было — уже минуту спустя он читал следующий текст:
«Мистер Догерти!
Ваш человек мертв. Ваша дочь у нас. Если вы хотите снова увидеть ее живой, вы выполните все наши требования. Мы не собираемся вести с вами никаких переговоров. Бессмысленно отвечать на этот емэйл — он отправлен с одноразового адреса, и то же будет с последующими емэйлами. Вы просто выполните все, что мы вам скажем, а мы узнаем, так ли это. При малейшем неповиновении или попытке обмануть нас ваша дочь умрет.
Прежде всего, вы никому не должны сообщать о похищении и наших требованиях — ни полиции, ни вашему боссу, ни вашим подчиненным, ни кому-либо еще. Вероятно, вам сообщат из полиции о попавшей в аварию машине, возможно, позвонят из школы и спросят, почему Элис не была на уроках. Придумайте сами убедительные ответы, которые исключат любые подозрения, при необходимости используйте запись ее голоса. Вы профессионал и знаете, как делаются такие вещи. Вы также не должны предпринимать никаких самостоятельных попыток разыскать вашу дочь.
Чтобы вы хорошо представляли себе серьезность положения, сообщаем вам, что Элис введен смертельный яд. Она умрет, если не получит противоядия в течение 24 часов, то есть до 9 утра завтрашнего дня. Даже если бы вам каким-то образом удалось добраться до нее — не зная формулы яда, вы не сможете найти противоядие, и за оставшееся время этого не смогут сделать самые лучшие врачи.
Сегодня до полудня вы подготовите пять миллионов долларов США. Позже этого вы получите дальнейшие указания.
Да, и еще. Сейчас мой сердечный ритм регистрирует кардиомонитор. Я достаточно спокойный человек, и обычно частота моего пульса сильно не меняется. Но если мой пульс не то что прервется, а хотя бы изменится больше чем на 25 % — немедленно сработает взрывное устройство, которое оторвет вашей дочери голову. Так что как-либо волновать, сердить или пугать меня категорически не в ваших интересах.