Самосожжение
Шрифт:
Немного больше семнадцати, как шутила Алина.
Ну уж сам Гей знал, сколько лет было его жене!
Прекрасный возраст для женщины, как считал социолог Адам.
Но бедолага Адам, обжегшись на молоке, дул теперь на воду. Он думал еще и о том, что этот прекрасный возраст был и сложным по-своему.
Одна из глав его диссертации называлась так:
СОРОК ПЯТЬ - БАБА ЯГОДКА ОПЯТЬ!
Кстати, это сказал Эндэа.
Незаменимого, лучшего своего друга цитировал теперь Адам.
Алина
Теперь казалось, что после стресса, какой Алина испытала во время самосожжения Гея, она изменилась даже к лучшему.
Ее лицо стало строже, хотя и не утратило напряженного выражения.
– Впрочем, это было совсем другое напряжение, связанное с недавним переживанием, а не такое, какое бывает иной раз у хорошеньких зрелых женщин, чаще всего уже слегка поблекших, которым кажется, что каждый встречный-поперечный заглядывается на нее, а стало быть, еще ничего не потеряно, более того, при случае можно начать все сначала, хотя при этом и не всегда понятно, что именно потеряно и что же начать сначала.
Изменилась и прическа Алины. Волосы гладко назад зачесаны, маленький узел схвачен приколкой. Белой. Гей всегда говорил, что Алине идет именно такая бесхитростная укладка. Хотя она, как и подобает женщине, порой была иного мнения.
И косметику не нанесла, что уж и вовсе казалось редкостью.
Словом, это была как бы совсем другая Алина.
Неужели для того, чтобы жена стала снова такой, какой она была много лет назад, возможно в пору медового месяца, мужу требуется как минимум сжечь себя на костре?
Но это уже была научная проблема социолога Адама.
Между тем Алина вошла в комнату и остановилась.
Похоже, она не знала, что ей теперь делать.
На телевизор она не обращала как будто ни малейшего внимания.
Гей взял в руки журнал.
Итак, спросил он президента, неужели умный нормальный человек может считать, что сохранить мир, не допустить ядерную катастрофу удастся лишь с помощью супермощных ядерных средств массового уничтожения людей?
Это абсурд, господин президент!
Провокация ядерной войны.
CASUS BELLI.
Раздался звон церковного колокола.
Гей всегда отмечал этот звон и любил его.
Уезжая куда-то, он думал о том, что снова услышит звон колокола.
Но теперь этот звон показался ему как бы печальным...
А между тем на экране телевизора было перемирие Адама и Евы.
Точнее, передышка между их баталиями.
Которую бедный Адам принимал за долгожданный мир.
И когда Адаму стало казаться, что это не просто долгожданный мир, а мир вечный, прочный, жена поцеловала его в щеку и сварила ему геркулесовую кашу.
С пенкой.
Чтобы не болел желудок, забарахливший
И когда Адаму стало казаться, что он уже не в госпитале, где залечивал военные раны, а в санатории на юге, нет, просто в роскошном отеле "Хилтон" с видом на море, где ему удалось побывать вместе с Евой во время свадебного путешествия, - словом, когда Адам расслабился до того, что попросил Еву надеть его любимый пеньюар и потанцевать с ним любимое танго их молодости. Ева тут возьми и скажи как бы с облегченным, точнее, освобождающим душу вздохом:
– Надо просто жить...
Адам не понял.
И тогда она в доступной, но все же как бы философской форме объяснила ему свой неожиданный постулат.
И Адам, как ни силился, сумел схватить во всем этом стройном новом учении Евы только три слова:
НАДО
ПРОСТО
ЖИТЬ
Видимо, сказалась контузия Адама во время баталий, которые, напротив, способствовали кристаллизации мысли Евы.
Позднее Адам в своей диссертации пытался установить взаимосвязь этой бесподобной формулы жены с глобальными, как он считал, вопросами эволюции homo sapiens.
Ему казалось, что такая связь прослеживается даже при неглубоком анализе, без использования алгоритма АТАМХОТЬТРАВАНЕРАСТИ, ставшего, как он полагал, ключом к пониманию некоторых особенностей современности, но при этом смущало то, что сама Ева, как он знал достоверно, то есть по совместному с нею опыту жизни, не то чтобы не имела о глобальных вопросах эволюции ни малейшего понятия, но принципиально не задумывалась над ними, хотя была далеко не дура, что и позволило ей вывести столь изящное в своей краткости учение, ставшее как бы ее вероисповеданием.
НАДО ПРОСТО ЖИТЬ?
– вслух повторил Гей.
Его глаза, обращенные к экрану, будто остекленели.
НАДОПРОСТОЖИТЬ
Неологизм новейшего времени?
Ага! Вот и текст диссертации Адама, как наглядное пособие, возник на экране. Авторы фильма дали столбиком формулу Евы - как бы для глухонемых.
НАДО ПРОСТО ЖИТЬ
ЖИТЬ НАДО ПРОСТО
ПРОСТО ЖИТЬ НАДО
Ну и так далее.
Прием был заимствованный. A la Julian Semenov. Информация для размышления.
Гей сунул Красную Папку под мышку и вышел из номера.
Ему нужно было зайти к переводчице, чтобы уточнить программу на завтра.
Предстоял подъем на вершину Рысы.
Он остановился возле ее двери. Мымра! Из-за нее Алина осталась в Братиславе. И теперь, хочешь не хочешь, надо идти в ресторан. Чтобы увидеть шатенку в розовом.
Гей постучал в дверь, но тут же шмыгнул на лестничную площадку и, как мальчишка, сбежал вниз, в холл, что было несолидно для претенциозного "Гранд-отеля".