Самозванцы. Дилогия
Шрифт:
– Жаль. – Чигирев начал подниматься. – Что ж, не смею больше отнимать вашего времени, Григорий Ефимович.
– Постой, – окликнул его Распутин. – Не все еще обговорили. Скажи мне, моя кончина точно в декабре шестнадцатого случится?
– Было так.
– А убийц-то ты точно знаешь? – Цепкие глаза Распутина впились в Чигирева. – Правду мне скажи, Что с того, что ты мне день назвал. Вон про Фердинанда ты и убийцу знал, ан не вышло у тебя ничего. Ты мне скажи. Может, у меня что получится. Мы же с тобой, Сергей, сейчас одной веревкой связаны. Куда я, туда и ты. Без меня пропадешь.
Под
– Возможно, это были Феликс Юсупов и Пуришкевич, – произнес он наконец. – Говорили, что к убийству мог быть причастен и великий князь Дмитрий Павлович. Но это слухи…
– Ясно, – оборвал его Распутин. – Завтра же они из Петербурга уедут. Не боись, гноить их не буду. Но береженого Бог бережет.
ГЛАВА 11Провал
Утро выдалось ясным. Отодвинув штору, Чигирев с наслаждением наблюдал, как ласковые солнечные лучи освещают уже сильно пожелтевшие кроны деревьев. На улице по случаю воскресного дня народу почти не было. Лишь дворник лениво подметал мостовую, собирая опавшие листья в небольшие кучки у тротуара.
«Тишь, гладь да божья Благодать, – подумал Чигирев. – Скоро это все изменится. Выстроятся очереди у хлебных лавок, по улицам пойдут демонстрации. И все это будет только началом большой и кровавой смуты, которая растянется на годы. Я должен это предотвратить. Любыми средствами. Впрочем, и средств-то у меня – один Распутин. Хотя и это немало. Если удастся хотя бы немного изменить ход военных действий в пользу России, то революционный взрыв можно будет как минимум отсрочить или ослабить. Здесь мне нужно два человека: Крапивин с его знанием военной истории и трезвым анализом положения на фронтах и Распутин, через которого мы сможем проводить назначения нужных генералов и внушать царю нужные решения в военной сфере. Ничего, мы еще поборемся».
Из прихожей донесся звонок. Чигирев быстро накинул халат и вышел в гостиную. Тут же впорхнула горничная.
– Сергей Станиславович, к вам Вадим Васильевич пришли.
– Проси, конечно.
Крапивин был подтянут и явно в приподнятом настроении. Поздоровавшись, он скороговоркой выпалил:
– Извини, никак не мог вчера к тебе вырваться. Служба. Чем закончился процесс над Янеком?
– Ссылка на три года.
– Жаль. Я надеялся, что обойдется.
– Ничего страшного. Думаю, через полгодика я вытащу его оттуда.
– Интересно, как?
– Не догадываешься?
– Через Распутина? – Крапивин почему-то погрустнел.
– Конечно. Главное, чтобы Янек за это время новых дров не наломал.
– Ну и каких таких дров он может наломать в медвежьем уголке?
– Да уголок-то уж больно специфический. Туруханский край. Ничего не напоминает?
– Вообще-то нет, – пожал плечами Крапивин.
– Ну да ладно. Я с тобой поговорить хотел… Да, кстати, а что это ты ко мне в такую рань?
– Да вот, попрощаться пришел.
– Как попрощаться? – опешил Чигирев.
– Отбываю в действующую армию. На Юго-Западный фронт, под командование Брусилова.
– Ах, Вадим! – Чигирев тяжело опустился на стул. – Как это тебя угораздило на фронт попасть?
– Спроси лучше, какого черта мне здесь
– Жаль, – приуныл Чигирев. – Вообще-то ты мне нужен здесь. Конечно, спецназ – вещь хорошая. Но еще больше ход войны изменится, если мы с тобой через Распутина будем влиять на назначения толковых генералов. Я не успел через него снять Ренненкампфа и предотвратить разгром Самсонова. Все произошло слишком быстро, а царь не хотел менять генералов в первые дни войны, даже под давлением Александры Федоровны и Распутина. Но теперь, после разгрома в Восточной Пруссии, он точно прислушается к нам. Впереди еще много работы. Целая война еще впереди. И здесь мне очень нужен ты, со своим знанием положения на фронтах и оценкой каждого из генералов.
– Гм, об этом я не подумал, – еще больше помрачнел Крапивин. – Конечно, можно было бы сыграть неплохую партию. Впрочем, ты знаешь, мне все равно претит распутинщина. Может, конечно, ты и смог бы продвинуть толковых генералов. А может, и нет. Может, действительно немецкая разведка взяла бы под контроль Распутина. Об этом недаром говорят в офицерской среде. Сам понимаешь, дыма без огня не бывает. Да и само присутствие Распутина при дворе ведет империю к гибели. В нашем-то мире Гришка не сильно в войне помог.
– Распутин – это наш единственный шанс повлиять на ход истории, – возразил Чигирев.
– Чего уж теперь говорить. Что сделано, то сделано. Авось не пропадем. – Крапивин любовно погладил кобуру своего пистолета. – Прости, у меня очень мало времени.
– Ну, раз так, удачи тебе. – Чигирев поднялся и обнял Крапивина.
– И тебе удачи.
Когда Крапивин ушел, в комнату вошла горничная с утренними газетами.
– Тут почту принесли, – сообщила она каким-то странным голосом.
– Хорошо, положи на стол, пожалуйста.
– Сергей Станиславович, вы слышали? Распутин застрелился.
– Что?!
Чигирев схватил одну из газет. Буквы запрыгали перед глазами: «Вчера ночью, в своей квартире на Гороховой улице из револьвера застрелился крестьянин Тобольского уезда Г.Е. Распутин. По словам очевидцев, самоубийство произошло около двух часов ночи. Сбежавшиеся на звук выстрела постояльцы квартиры посторонних людей в комнате покойного не обнаружили. Рядом с телом был найден револьвер системы „наган“, из которого и был произведен выстрел. Несмотря на то что ни один из очевидцев не видел раньше оружия у застреленного, полиция в качестве основной версии случившегося рассматривает именно самоубийство…»
Чигирев швырнул газету в дальний угол.
– Эх, Вадим, – тихо произнес он. – Воин ты невидимка. Ниндзя проклятый. Твои это штучки. Больше некому. Перед отправкой на фронт решил одним ударом все проблемы решить. Вернее, одним выстрелом. Если бы все было так просто. Ну кто тебя просил? Все мои планы теперь пошли прахом. Война началась. Повлиять на ее ход я не могу. Впереди годы экономических неурядиц, великое отступление и миллионы убитых и искалеченных. Страна не простит этого венценосцу. Она идет прямым ходом в революцию. Все. Мой последний шанс – поддержать Временное правительство. Монархию уже не спасти.