Самозванка
Шрифт:
Сэр Томас был мелкопоместным дворянином, и было большим чудом, что он посватался к простой продавщице, но еще чудеснее было то, что он женился на ней. Можно было смело утверждать, что сэр Томас спас Виолетте жизнь или — по крайней мере — коренным образом изменил ее.
Конечно, у этого брака были и кое-какие недостатки. Во-первых, по возрасту сэр Томас вполне годился Виолетте в дедушки, если не в прадедушки, во-вторых, это был его второй брак. Его первая жена умерла десять лет назад. Но жизнь Виолетты чудесным образом изменилась именно с того самого момента, когда сэр Томас впервые зашел в магазин, где она работала, и впервые улыбнулся ей. Он принялся ухаживать за
Сэр Томас правил изрядно потертым экипажем. Экипаж катился по главной деревенской улице медленно, благодаря тому, что сам же сэр Томас придерживал жеребца. Ловя на себе любопытные взгляды редких прохожих и владельцев магазинов, Виолетта еще выше вздергивала подбородок, пытаясь придать себе независимый вид. Сердце ее слегка екнуло, лишь когда девушка заметила, что на нее из окна большого дома выглядывает дочь сэра Томаса — Джоанна Фелд-стоун. Чтобы избежать ледяного приветствия стареющей женщины, Виолетта поспешно отвела взгляд.
Сперва она совсем не обращала внимания на разницу в возрасте между нею и ее супругом. Это ее вовсе не интересовало. Брак сулил большие жизненные удобства и был скорее деловым, чем любовным соглашением. Это было понятно всем, и они с Ральфом достаточно подробно обсудили этот вопрос. Сперва Виолетта опасалась принимать предложение настоящего джентльмена, который к тому же собирался увезти ее прочь из Лондона и грязной жизни, которую она вела. Она опасалась выходить замуж за титулованного дворянина, ведь ей предстояло стать леди Виолеттой Гудвин. Сэр Томас предложил ей произносить свое имя на французский манер. Виолетта согласилась, не будучи знакома ни с хорошим произношением, ни с письмом.
Итак, они были женаты шесть месяцев. Совсем недавно Виолетте исполнилось восемнадцать.
Виолетта полюбила Йорк. Ей нравились живописные окрестности и само поместье, но деревня ей очень не нравилась. Не то чтобы сама деревня — она была довольно забавной: каменные домики с бревенчатыми крышами и горшки с цветами на подоконниках — неприятным было то, что никто здесь, кроме ее мужа, Виолетту не любил.
И она знала почему. Все эти деревенские думали, что Виолетта оборванка, выскочка, самозванка, что она недостаточно хороша для сэра Томаса и что она вышла за него замуж ради денег. Но все они ошибались. Она вышла за него замуж, чтобы устроить и облагородить свою жизнь. Она вышла за него замуж, чтобы покончить со своим незавидным существованием.
Сэр Томас остановил экипаж напротив аптеки, крошечного домика с большими окнами. Виолетта почувствовала, как у нее пунцовеют щеки. Не то чтобы она беспокоилась, что подумает о ней эта важничающая деревенщина, нет, просто так. Она вышла из коляски, придерживая подол малинового платья, отделанного по низу и по лифу розовыми кружевами. Потом она поправила жемчужное ожерелье. Непослушная прядь черных волос упала ей на лоб, и Виолетта заправила ее под темно-синюю бархатную шапочку, украшенную брошью с изображением птички и какого-то заморского фрукта. Поправив свисающую с руки изящную маленькую сумочку, Виолетта почувствовала себя увереннее.
— Виолетта, ступай по своим делам, — мягко поддержал ее сэр Томас.
Юная леди улыбнулась, взглянув на супруга. Он был высоким и худым. Худым он был, потому что у него совсем не было аппетита. Повар все время ворчал, что господин ничего не ест. Лицо у сэра Томаса было бледным, только на щеках горели два ярко-красных пятна. Что
— Обещаю вам не задерживаться, — сказала девушка и бросила взгляд по сторонам. Взгляд ее простирался на добрые десять километров: деревушка стояла на холме, который упирался в высокую гору, на вершине которой громоздились глыбы камней. Там были уже соседние владения, местность, которая называлась Хардинг-Холл, и ее владельцы пригласили сегодня вечером сэра Томаса в гости. Старик мечтал познакомить знатных соседей со своей молодой женой.
Виолетта, приплясывая, вошла в аптеку. Всеми силами она старалась подавить волнение. Она смертельно боялась предстоящей встречи с графом и графиней. Она должна выставить себя перед хозяевами Хардинг-Холла настоящей леди, но Виолетта понимала, что надуть ей никого не удастся. Физического голода она давно уже не испытывала, но время от времени у нее ныло в желудке, как это бывало в дни ее нищего детства. Если эти деревенские так сильно не любят ее, то каково же будет отвращение к ней со стороны лорда и леди Хардинг!
С другой стороны, Виолетта испытывала чувство непреодолимого любопытства. Когда сэр Томас неважно себя чувствовал, а это случалось довольно часто, они с Ральфом катались в экипаже вокруг дворца Хардингов и гадали, каково это жить в такой роскоши.
Виолетта решительно попыталась отогнать мысли о предстоящем визите в Хардинг-Холл в надежде на то, что случится нечто, вынудившее их с сэром Томасом отложить визит.
В аптеке было тускло и мрачно. За прилавком в белом жилете и очках на горбатом носу стоял Хэ-рольд Кипсон, а рядом с ним — Лилит Стэйн, жена приходского священника. Едва Виолетта вошла в аптеку, как эти двое тут же прикусили языки. Одновременно развернувшись в сторону двери, они уставились на Виолетту. Молодая женщина вспыхнула. Особую ее ярость вызвало то, что миссис Стэйн даже не пыталась скрыть своего презрения и нагло осматривала ее сверху донизу. У Виолетты мелко задрожал подбородок. Она чувствовала, что совершила в жизни непоправимую ошибку, но в чем она заключалась, точно сказать не могла. Может быть, в том, что она переступила через ступеньку общественного устройства и теперь принадлежала классу, который всеми силами старался выпихнуть ее из своих рядов.
— Добрый день, мистер Кипсон, добрый день, миссис Стэйн.
— Здравствуйте, леди Гудвин, — состроила гримаску миссис Стэйн, особенно подчеркнув голосом слово «леди». Большинство деревенских не могли выжать из себя это словечко, когда после него надо было сказать «Гудвин». — Какое интересное на вас платье.
Виолетта опустила глаза и бросила взгляд на розы, которыми был вышит подол платья, потом провела пальчиком по лифу, по ободу которого шли такие же розы.
— Благодарю вас, — кивнула Виолетта миссис Стэйн и, обращаясь к аптекарю, сказала: — Мистер Кипсон, яд для крыс уже готов?
Аптекарь кивнул, глядя на молодую леди через толстые стекла очков.
— У вас что… проблемы с крысами, леди Гудвин?
Речь аптекаря была намного приятнее, чем выпады его собеседницы, впрочем, Виолетта уже давно сделала вывод, что с деревенскими мужчинами найти общий язык значительно проще, чем с женщинами. Некоторые из них даже старались быть излишне любезными, но обмануть Виолетту было трудно. Она вовсе не была глупышкой.
Молодая женщина кивнула.
— К несчастью, да, и наш повар попросил меня купить яду.