Самозванка

Джеймс Тейт

Черт.

— Леди Каллалуна пыталась убить принца! — Саген завизжала, как банши, оттолкнувшись от стола и обвиняюще тыча в меня пальцем. — Она убийца!

Другие дамы присоединились к нам, визжа и лепеча со всей разумностью подушки, набитой перьями, и мне действительно нужно было бороться с закатыванием глаз. Все это было совершенно абсурдно. Во-первых, я вряд ли могла быть убийцей, если никто не был мертв, а во-вторых, я была не настолько глупа, чтобы покушаться на убийство на такой публичной арене.

— Она этого не делала, — отрезал принц Луи, хмуро глядя на принцессу Саген,

и нежно положил руку на мое запястье, чтобы опустить его на стол. — Любому идиоту понятно, что она только что спасла меня. Смотрите. — Сильными пальцами он разжал мою ладонь и показал беспорядок внутри.

Пока я не увидела это, это была просто тупая, жгучая боль. Но в ту секунду, когда я увидела, боль, казалось, усилилась примерно в шесть тысяч раз. Метательный кинжал был заточен до толщины бумаги и прорезал мою ладонь и пальцы, как будто они были сделаны из теплого масла. В некоторых местах просвечивали блестящие белые кости и хрящи, но по большей части это было просто кровавое, разорванное месиво.

— Тебе нужна медицинская помощь, — пробормотал Луи, и я воздержалась от того, чтобы указать, насколько болезненно очевидным было это утверждение. Суматоха вокруг нас только усиливалась, когда король устремился к нам, а вокруг суетились стражники, не уверенные, кого, черт возьми, они должны тащить в подземелья.

— Я забираю леди Каллалуну в медицинское крыло, — объявил Луи своему отцу, который только что подошел к нам и уставился на меня сверху вниз с лицом, подобным грому.

— Ты никуда не пойдешь, пока мы не выясним, что, во имя Зрина, здесь произошло, сынок! — взревел король, и я обнаружила, что напряглась от его громкого голоса.

Принц Луи отодвинул свой стул и встал лицом к лицу со своим королем и отцом.

— Если ей не окажут помощь сейчас, она потеряет способность пользоваться этой рукой. Я не вознагражу ее за доброе дело подобным образом, сир, и вам не следует просить меня об этом.

Повисла напряженная пауза, прежде чем король что-то проворчал и отступил на пол шага, чтобы позволить Луи помочь мне подняться с места.

— Это еще не конец, сынок. Никто не приносит оружие к моему обеденному столу и не выходит сухим из воды. Я предельно ясно выразился? — Этот вопрос был адресован мне, но у меня слишком кружилась голова от боли, чтобы сделать что-то большее, чем покорно кивнуть.

Принц Луи вытащил лезвие из моей кровоточащей руки, затем обернул мою ладонь носовым платком, прежде чем вывести меня из обеденного зала.

— Ты спасла мне жизнь, — пробормотал он, когда мы спешили по тихим коридорам к медицинскому крылу. — Я не думал, что тебя сильно побеспокоит, если кто-то попытается убить нас, членов королевской семьи. В конце концов, мы не законная правящая семья, не так ли?

Я издала какой-то горловой звук, прижимая руку к груди.

— Как будто меня волнует, кто законный или нет. Возник вакуум власти, и твои родители вмешались, чтобы заполнить его. Здесь нечего стыдиться.

— Хм, — проворчал он. — Так почему ты нас всех так сильно не любишь?

Я крепко стиснула зубы, борясь с волнами агонии, чтобы удержаться на ногах и не грохнуться

в обморок.

— Мы можем обсудить это в другой раз? — Спросила я его, чувствуя, как пот стекает по моей шее. — Когда все мои пальцы точно останутся при мне?

Он фыркнул от смеха, который я сочла крайне неуместным, учитывая обстоятельства.

— Они не отпадут, леди Каллалуна. Они просто… немного не там где должны были быть.

Я закатила глаза, но ничего не сказала. Если это была шутка, то у него было дерьмовое чувство юмора.

— Мне просто любопытно, почему ты получила такую тяжелую травму, когда с таким же успехом могла позволить мне умереть. Я даже не видел, как приближался этот клинок, так что никто не смог бы обвинить тебя в неспособности остановить это. — Он слегка повернул голову, наблюдая за мной краем глаза, пока мы шли.

Тяжело вздохнув, я ответила настолько честно, насколько осмелилась.

— Потому что, в отличие от тебя и твоей королевской семьи, я не швыряюсь человеческими жизнями вот так просто. Если я смогу предотвратить это, я это сделаю. — Я сделала паузу, и он ничего не сказал. — А теперь, пожалуйста, заткнись, черт возьми. Мне действительно больно.

20

К

огда я проснулась, я была одна.

Вскоре после прибытия в медицинское крыло мне дали горький на вкус чай, от которого я потеряла сознание всего через несколько мгновений после того, как села на край кровати, так что я понятия не имела, что сделали с моими ранами и какой диагноз поставили.

Сев, я потерла глаза здоровой рукой, затем посмотрела на массивный комок бинтов вокруг другой.

— Трахни утку, — пробормотала я, поднося ее к лицу, чтобы рассмотреть. Марля была так плотно намотана, что я понятия не имела, осталась ли у меня вообще рука, не говоря уже о функционирующих пальцах. По крайней мере, мне больше не было больно, даже если вся комната опасно кружилась.

— Калла! — Воскликнул Ли, войдя в медицинское крыло и увидев, что я сижу. — Ложись! Черт возьми, женщина, ты сейчас принимаешь сильнодействующие обезболивающие.

Моргая, я посмотрела на него, и мне потребовалась пара попыток, чтобы определить, кто из Ли был настоящим Ли.

— Ни хрена себе, — согласилась я, и это вышло невнятно, как будто я была пьяна. — Что случилось?

Ли нахмурился, глядя на меня сверху вниз, в его ясных голубых глазах читался упрек. — Ты остановила брошенный кинжал, которым хотели убить принца Луи, схватив его из воздуха. Голой рукой.

Я хихикнула от ужаса, с которым он это сказал, и покачала головой.

— Я знаю это. Я имею в виду то, что произошло потом. — Я махнула на него рукой, обмотанной бинтами. — С этим?

— О, — фыркнул он. — Принц Луи оставил тебя здесь, и когда ты потеряла сознание отправил за мной. Я помог дежурному врачу зашить порезы на твоей ладони и поперек пальцев, убедившись, что ты все это время оставалась без сознания.

Медленно кивнув, я попыталась заставить голову перестать кружиться, но безуспешно.