Самые смешные рассказы
Шрифт:
— Да ладно благодарить, — блеснул золотым зубом начальник. — Вот когда ваши обидчики окажутся на скамье подсудимых, тогда и благодарить будете.
— А разве такое возможно?
— В криминальной милиции ничего невозможного нет! Все зависит от суммы вашего пожертвования. Возбуждение уголовного дела — пять тысяч долларов, арест — десять. Содержание под стражей — двадцать тысяч. Надеюсь, вы понимаете, что здесь не все от нас одних зависит?
— Оборотень! — взвизгнул я, и тут же получил кулаком по печени.
— От оборотня слышу! — Подполковник закрыл за мной дверь.
И
Здравствуй, дорогой Хуань Цин!
Давно хотел тебе написать, да все как-то было некогда. То на работе неурядицы, то в семье неприятности— а тут на завода попал под сокращение, а вчера и с женой развелся. И сразу ^бумагу, за перо, потому что не могу больше молчать!
А началось все, брат Хуань, с вашего великого китайского нашествия на наш отечественный рынок. Сначала вы завалили наши города и села своими складными зонтиками, сланцами и дешевыми носками. Дальше — больше. Погнали кухонные кожи, штопоры, давилки для чеснока.
Как сейчас помню, купил я по дешевке один такой штопор, попробовал из бутылки пробку вытащить — так чуть зрения не лишился. Хрястнул ваш хваленый китайский механизм на второй секунде первой попытки достать пробку и разлетелся в разные стороны!
Кстати, наш отечественный чеснок тоже оказался крепче вашей механической давилки, от которой после нажатия остались только ручки. А у нашего бригадира нож из вашей нержавейки в нашей вареной колбасе застрял — вытаскивали всей бригадой. Ты
пойми, брат Хуань, у нас ведь тоже деньги не на деревьях растут, а пособие по безработице вообще сущие копейки.
Два раза в магазин сходить или один раз с приятелями посидеть. Это вы в Китае свою рисовую водку не любите, потому что делать ее не умеете. А нас еще Менделеев научил, в какой пропорции спирт с водой мешать, чтобы ровно сорок градусов выходило. И поэтому никак не можем мы без водки, как вы — без риса!
А теперь, брат Хуань, о самом главном. Я, конечно, понимаю, что в отличие от нашей вымирающей страны у вас в Китае большой переизбыток народонаселения. С работой, видимо, труднее, чем у нас. Платят мало. Но от продукции, выпускаемой вашим механическим заводом, у нас одни убытки. Лопату купил, так всего один раз в землю воткнул — согнулась лопата. На работе китайскую электродрель выдали — сгорела электродрель, а из моей зарплаты ее стоимость вычли. Спорить стал — попал под сокращение.
Слышишь, Хуань?! Жене Ирке на день рождения
И я вот что, брат Хуань, думаю: все мои производственные неурядицы и семейные неприятности из-за произведенной твоими руками продукции произошли. Некрасиво получается. Я, значит, целый день на заводе спину гну, всю ночь супружеский долг перед Иркой выполняю, а ты, дорогой китайский товарищ, спустя рукава смену отстоишь, красную повязку наденешь и бегом общественный порядок на улицах наводить!
Короче, если и дальше так дело пойдет, то, помяни мое слово, накоплю денег на самолет, прилечу в Пекин и потолкую с тобой, брат Хуань, о своей исковерканной жизни по полной рабоче-крестьянской программе. Мало не покажется. И красная повязка не поможет.
С пролетарским приветом, Иван Кулаков.
В свой день рождения Вася Бабакин всегда вызывал девочек по вызову. Как закоренелый холостяк, он не столько нуж-"дался в услугах жриц любви, сколько хотел с ними просто пообщаться, поговорить, похвастаться своими былыми победами и поражениями на женском фронте.
Девушки слушали Бабакина с нескрываемым удовольствием. Сидя за празднично накрытым столом, они заботливо подливали Василию водки и просили рассказать историю его первой юношеской любви. Бабакин старался, как умел — девушки плакали, звонили с его телефона своим родителям в другие города, а порой и страны, чтобы поделиться услышанным. Иногда от рассказов Бабакина у них подскакивало давление и щемило сердце — и тогда виновник торжества отстегивал им дополнительные суммы на врачей и лекарства, массаж и солярий. Чаще же всего девчонки просто просили Бабакина принять у него ванну.
— Да, пожалуйста! — Радуясь слушателям, Бабкин продолжал повествование о своей безответной любви, трудном детстве и деревянных игрушках.
— Василий, спинку потри! — просили девушки. И Бабакин тер.
— Василий, музыку включи! — веселись гостьи. И Бабакин включал.
— Василий, давай мы поспим немножко, потому что очень устали сегодня, а потом — ты продолжишь!
И Василий соглашался, укладывал девушек в свою постель, а сам устраивался на раскладушке.
Утром, после ухода гетер, Бабакин каждый раз недосчитывался аудиокассет, компакт-дисков, чайных ложек. Одна из жриц как-то, погладив блузку, прихватила с собой импортный утюг, а другая любительница попсы — не нарочно унесла музыкальный центр.
Но все это мелочи по сравнению с тем, когда однажды утром Василий не обнаружил в туалете импортного унитаза, а на кухне двухкамерного холодильника. Девчонки, видимо, что-то перепутали, но с тех пор Вася Бабакин больше не приглашает на свой день рождения девушек по вызову, а пользуется услугами горячей линии «секс по телефону».
По два, а то и по три часа он рассказывает возбужденным собеседницам о своей первой детсадовской любви, отчисленной за неуспеваемость студентке Танечке и бросившей его проводнице Альбине. На другом конце провода слушают с удовольствием.