Самые смешные рассказы
Шрифт:
Посидели, закусили. Мастер совсем расслабился, добрый весь стал, как вата. Беру его голыми руками, в свою сторону загибаю:
— Может, как-нибудь без транспортировки, в домашних, так сказать, условиях, по-свойски, с доплатой за качественное обслуживание?
Мастер опять в агрегат полез. Что-то повернул, где-то отогнул, за что-то подержался. Заднюю крышку на место поставил, в сеть включил. Телевизор сразу засветился, звук прорезался, краски по всему экрану побежали. Жена из кухни прибежала, запричитала, руками замахала, мастера мне
А я не расслабляюсь, за мастером внимательно слежу, почти не отрываясь. Опыт ненавязчиво перенимаю.
Смотрю, а гардеробчик-то у мастера не совсем в порядке: под мышкой пиджачок распоролся, небольшая брешка образовалась. «Ну, — думаю, — этим же пользоваться надо, момент ловить обеими руками».
— Я, конечно, извиняюсь, но пиджачок у вас не в порядке, порвался там, где вам не видно, — беру инициативу в свои руки.
Мастер даже в лице изменился, шею тянуть начал, в подмышку заглядывать. Чувствую, достал я его, в слабое место угодил.
— Ну все, — говорю трагическим голосом, — относился, теперь только ка помойку, да и то ке на каждую примут, специализированную надо искать, за городом.
Мастер охать начал, даже причитать в голос. Совсем, вижу, голову потерял. А я сбою линию продолжаю гнуть:
— Есть, конечно, отдельные товарищи, которые могли бы… но их же днем с огнем… да и то не вдруг.
Мастер на лету мысль схватил, ко мне весь потянулся: в глаза заглядывает, кого-то там разыскивает. Ну, я человек мягкий, людей мучить не любитель — не мой профиль. Минут через пятнадцать намекать начинаю:
— Работа уж больно кропотливая, большая аккуратность требуется, опять же оборудование специальное, материалы, опыт. Месяц, как минимум, да и то не факт, что уложимся.
Мастер аж застонал:
— Мне ж по людям ходить! Кто ж меня без кожанки уважать будет, по достоинству оценит?! Мне ж без нее больше полтинника никто не даст, а так пятисотничек с извинениями суют, а то и зелененькую сверху выкатывают. Я ж за месяц всех клиентов растеряю, по миру пойду. Выручайте! Я ж в долгу не останусь, я понятливый.
Тут я его на слове и поймал. Взял пиджачок, пошел в соседнюю комнатку и через пять минут все сделал в лучшем виде. Мастер от радости чуть с ума не сошел, еле удержал я его от этого необдуманного поступка. Взял я с него по-божески — сбои расходы на ремонт телевизора компенсировал. Он мне еще на выходе сверх того предлагал, так я отказался. Мы ведь тоже свою совесть имеем, нам чужого не надо, но и от своего отказываться не намерены. Не те времена…
Александр КОСТЮШИН
Вот смотрю я зорко вокруг — все особым полно значением. И взираю я с умилением на творения наших рук! Благодать кругом, красота. Лепота!
Вот плывет по реке мазут. Вот плывет по мазуту баржа. Ледокол бы давно завяз тут, не пройдя одного виража. А баржа у нас — еще та Лепота!
Вот
Вот лежит на помойке панк — надышался, чудак, отходами. Вот застрял на проспекте танк в куче мусора. Так народами с негативом ведется война. Нас к победе ведет она. Смысла нет тут, и все тут — туфта. Лепота!
Вот стоит неказистый ларек, там берет наркоту паренек. Вколет он себе что-то чуток, превратится разом в пенек или станет тверже болта. Лепота!
Вот чиновник лопатит грязь. Вот он по уши в ней увяз. У чиновника в этой грязи будет с бабками все на мази. Грязи этой он хочет еще, с нею жить ему хорошо: бах — и деньги свалились с куста. Лепота!
Вот стоит на эстраде певец — безголосый, как огурец. И зеленый такой же, блин. В шоу-бизнесе он не один, и таких ядреных певцов у нас больше, чем огурцов. Ноу-хау у них в манерах, а хиты торчат на фанерах. Да и на хрен им петь с листа? Лепота!
Вот стоит на площади мент. Мент — не памятник, не монумент. И любому в любой момент мент предъявит свой аргумент — пистолет, автомат, кулак. Все тут правильно, все тут так: оплатил проход у поста — и живешь, не отведав кнута. Лепота!
Вот бредет немного косой старикашка за колбасой. Снег кружится, а он босой, но ведь прется за колбасой. Жил бы с ливером и с хамсой! Тут старуха за ним с косой припустилась вослед лисой. Ее труд изначально таков — чистить город от стариков. И конкретная нищета не видна уже. Лепота!
Вот рассказ написал поэт. Где-то складно, а где-то — нет. И куда-то поэт сейчас сдать попробует свой рассказ. Вот редактор его возьмет. Вот читатель его прочтет. Вот читатель вспомнит про мат — он поэту не сват, не брат: ему чтиво нужно складней и значительно веселей! За поэтом — подъем пласта, за читателем — правота. Лепота ли? Да — лепота!
Вот поэт получил гонорар. Вот поэта хватил удар. Вот в компьютере — чистота. Лепота…
Я давно мечтал написать портрет нашего современника, но никак не мог найти натурщика, который подошел бы по всем параметрам. Я даже объявления развешивал по столбам: «Художнику требуется молодой человек без комплексов, имеющий идеальную фигуру и яркое, выразительное лицо».
По этому объявлению ко мне в студию целая толпа явилась. Их лица и фигуры были так выразительны, что еле-еле от них отбился. Может, я отстаю от времени, но женщинам изменять ни с кем не хочу!
Приходили и другие натурщики, но все это было совсем не то: одним от меня нужны были деньги, другим — похлебка, третьим — что-то еще. Ну не могли они меня вдохновить — хоть убей! Что они зачастую и делали, но о пяти реанимациях я просто стараюсь не вспоминать.
Неудачи меня не смутили, и я начал писать портрет современника, имея перед глазами нынешнее сообщество строителей настоящего.