Самые смешные рассказы
Шрифт:
— То есть как это? — позволил я себе возмутиться. — А остальное? Там же сатиры полно…
— А остального бы не было, — отечески ласково объяснил майор. — Остальное Булгаков как истинный художник просто вынужден был бы переделать… Кто-то из великих (Рембрант, если не ошибаюсь) сказал однажды: «Если я изменю цвет шарфа, мне придется переписать всю картину». Вы улавливаете, вообще, о чем я говорю?
И я вновь потряс головой: то ли утвердительно, то ли не очень.
— Проще всего с мультфильмами, — задумчиво продолжал майор. — Творческие коллективы вообще легче контролировать,
— А «Кот в сапогах»?
Майор несколько опечалился и со вздохом развел руками.
— Классикам мы не указ, — с сожалением признал он.
— То есть вы нам предлагаете… — Договорить я так и не отважился. Да и что бы я стал договаривать?
— Я предлагаю вам понять… — Майор слегка повысил голос, — что простой советский человек по многим причинам отождествляет себя именно с собакой, а не с кошкой. Он знает свое место, он предан хозяину, готов самоотверженно за него умереть, готов всю жизнь просидеть на цепи…
«Не поддакивать! — стискивая зубы, мысленно твердил я себе. — Только не поддакивать! Лепит контру, а сам только и ждет, когда кивну…»
— Да вы расслабьтесь, — успокоил майор. — Вас никто не провоцирует.
Перекривив физию в диковатой улыбке, я сделал вид, что расслабился.
— Поговаривают, у вас нелады с издательством, рукопись вернули?.. — как бы между прочим осведомился он.
Ну вот… Кажется, предисловие кончилось «разговор пошел всерьез. С тупой обреченностью я ждал следующей
фразы.
— Тогда еще один совет… — с безмятежной улыбкой продолжал майор. — Будете задумывать следующую повесть — найдите там местечко для какой-нибудь^ знаете, симпатичной псины. Лохматой, беспородной… Причем чтобы не шавка была, а покрупней, посерьезней.», Уверен, у вас получится… Всего доброго. Привет супруге. Творческих вам успехов.
Нет, не желал бы я увидеть свою физиономию в тот момент. Тут представить-то пытаешься, и то неловко…
* * *
— Ну?.. Что?.. — с замиранием спросила жена.
Я рассказал. Она не поверила. И ее можно понять, история была и впрямь невероятна. Какие собаки? Какие кошки? Тут вон того и гляди в диссиденты запишут, а ему, видишь ли, псину подавай! Беспородную, но симпатичную..;
Поскольку версия о собственной невменяемости сильно меня обижала^ мы попробовали зайти с другого конца и заподозрили в тихом помешательстве самого майора. В словаре иностранных слов 1888 года издания нашелся даже-приличный случаю термин. «Галеомахия, греч. Преследование кошек из ненависти к ним». Но даже подкрепленная термином догадка эта выглядела весьма сомнительно, а дальнейшее развитие событий опровергло ее начисто. Насколько нам-известно, сероглазый майор еще лет семь благополучно «сидел на культуре» и был отправлен в отставку сразу после путча. А КГБ не та организация, чтобы семь лет держать в своих рядах тихо помешанного.
Гораздо логичнее было предположить, что тема разговора вообще не имела значения. Майор мог
Да, но грешить-то — хотелось. Ой как хотелось… Мы уже вошли во вкус писанины, а это, братцы вы мои, покруче наркомании. То есть имело смысл прикинуться глупенькими и, не поняв очевидного намека, принять совет майора буквально. Пес тебе нужен? Крупный? Лохматый?.. Сейчас сделаем.
И сделали. Честно сказать, повесть «Когда отступают ангелы» была нами написана исключительно ради положительного образа Мухтара. И вот тут-то и началось самое загадочное. Нижне-Волжское книжное издательство, столь лихо потопившее наш первый сборник, с удивительной расторопностью включило рукопись в план, хотя по составу (если, конечно, не считать нового произведения) она не слишком-то отличалась от предыдущей, с треском зарубленной.
Получалось, майор не шутил и не морочил мне голову. Мало того, спустя несколько лет мы чуть ли не с суеверным страхом обнаружили вдруг, что из всего нами написанного повесть «Когда отступают ангелы» — наиболее лояльное произведение. Слышались в нём твердая поступь рабочего класса, шелест алых знамен и бой курантов. А первым кирпичиком был именно образ лохматого симпатичного Мухтара.
Меня до сих пор тревожит эта загадка. Очень бы хотелось встретить майора и поговорить начистоту, но такая встреча, к сожалению, маловероятна. По слухам, он сейчас охраняет банк где-то в Иркутске, а нынешних виртуозов щита и меча лучше ни о чем не спрашивать. Секреты предшественников, насколько я понимаю, утрачены ими напрочь.
И вот еще что непонятно: если наша госбезопасность и впрямь работала на таком уровне, что и Фрейду не снился, то как же это они, гады, Родину-то проспали, а?
Антон МАКУНИ
Учреждение. По коридору идет человек, смотрит на таблички на дверях, в руках у него толстая папка. Видит нужную дверь, на ней табличка «Комитет по изобретениям», стучит в дверь, входит. В кабинете за столом Чиновник.
Чиновник. Изобрели?
Изобретатель кивает.
Чиновник. А что изобрели?
Изобретатель кладет перед ним папку, на ней крупно: «Вечный двигатель».
Чиновник. И что, действительно работает?
Изобретатель горячо кивает. Пытается что-то объяснить, показывает фигуры в воздухе, пытается показать какие-то формулы (или достает из-за пазухи некий приборчик).
Чиновник поднимает руки перед собой, вертит головой, со словами «Нет, нет, этого у нас и так полно!» отодвигает папку от себя.
Обескураженный Изобретатель забирает папку и уходит.
…Через некоторое время. То же учреждение, та же дверь, Изобретатель снова с толстой папкой стучит, входит. За столом тот же Чиновник. Изобретатель подходит к столу, кладет перед ним папку, на ней крупно «Вечный двигатель-2» Чиновник снова машет руками, отрицательно качает головой, отодвигает папку. Изобретатель уходит.