Самые знаменитые реформаторы России
Шрифт:
Провалилась и антиалкогольная кампания, вначале вроде бы позволившая снизить пьянство и укрепить дисциплину и правопорядок, а потом спровоцировавшая подпольное производство алкогольных суррогатов, токсикоманию, спекуляцию, массовые отравления и т.д. Бюджету страны был нанесен огромный урон.
Однако экономические итоги 1986 г., второго года пребывания Горбачева у власти, оказались неплохими. Национальный доход вырос на 4,1%, получили зерна на 30 миллионов тонн больше по сравнению с ежегодным его производством в предшествовавшей пятилетке, на 5,2 миллиона квадратных метров к уровню 1985 г. построили больше жилья,
На январском (1987 г.) пленуме ЦК вновь делается упор на развитие демократии, привлечение рабочих к управлению производством, в том числе через выборы руководителей, развитие гласности, обновление общества.
Тогда же был сделан шаг, обещавший серьезные изменения и в политической системе. Речь шла «об углублении демократизма избирательной системы, о более эффективном и реальном участии избирателей на всех стадиях предвыборной и выборной кампаний». То есть выборы депутатов всех уровней должны были из формального акта голосования превратиться в реальное волеизъявление. Таким образом, к началу 1987 года уже были заложены основы трансформации общественно-политической системы, хотя в риторике не допускалась ревизия социализма, марксизма-ленинизма. Да для этого не было и соответствующей законодательной базы. Предпринимаемые новации освещались именем Ленина, обосновывались ссылками на его творческое наследие.
Все вожди после Ленина опирались на его авторитет, хотя и принимали решения прямо противоположного характера, исключавшие одно другое. Сталин и Горбачев являлись безусловными антиподами, но тот и другой успешно подкрепляли свои политические установки цитатами из трудов Ленина. То же и Никита Сергеевич — находил объяснения (оправдания) у Ленина всем своим действиям. И дело здесь не только в тенденциозном выдергивании цитат из ленинских трудов, но и в противоречивости воззрений самого классика.
Общество буквально бурлило, разбуженное впервые после семидесятилетнего молчания, отсутствия духовной свободы. А тут сразу стало возможным не только свободно говорить что угодно, но и действовать без оглядки. Хочешь стать руководителем — разрабатывай программу, выступай с ней, добивайся избрания. Есть желание реализоваться на коммерческом поприще — создавай кооператив.
Правоверные партийцы, как в годы нэпа, увидели во всем этом угрозу социализму. Она исходила и из начавшегося спада производства, роста преступности, снижения жизненного уровня, сепаратистских настроений в республиках. Стала нарастать критика действий Горбачева со стороны региональных партийных руководителей. По сложившейся традиции они не выступали открыто на пленумах ЦК, принимали все, что предлагал генсек. На местах проводили необходимые мероприятия для выполнения установок ЦК. Но Горбачев чувствовал глухое недовольство.
XIX партконференция, проведенная в конце июня 1988 г., должна была дать ответ — что же делать с реформами? Продолжать начатый курс, корректировать его или отказаться от перемен вообще? Надо отдать должное мужеству Горбачева. Конечно, он показал себя умелым тактиком, мастером компромиссов, способным убеждать людей, увлекать их за собой обещаниями успехов, побед, свершений.
Но на конференции Михаил
«Сегодня нам удалось разбудить общественное сознание, преодолеть состояние апатии и отчужденности. И вопрос стоит теперь так: куда же пойдет это разбуженное сознание, в каком направлении будет развиваться общественное мнение?
Или оно будет служить делу перестройки, пойдет по пути наращивания конструктивных, созидательных усилий, по пути труда и ответственности, по пути действительного обновления социалистического общества?
Или же дрогнет перед сложностью и непривычностью новых задач, поддастся страстям и эмоциям, сорвется во внешне броские начинания, кампанейщину того или иного толка?
Или же повздыхает о жизни и снова впадет в дрему, что прекрасно устроило бы всех, кому по вкусу времена застоя?»
Горбачев уверенно провел конференцию. Виновником неудач как прошлых, так и текущих объявлялась вся административно-командная система. Снова, в который уже раз, говорилось о необходимости включать широкие массы в дело перестройки. Горбачев обращался к делегатам: «Процессы демократизации — и в центре и на местах — развертываются медленно. Сегодня надо иметь мужество признать: если политическая система останется неподвижной, без изменений, то мы не справимся с задачами перестройки».
И он предложил, во-первых, сделать Советы полноправными властными структурами, во-вторых, выборы в Советы всех уровней проводить на альтернативной основе, обеспечив свободное волеизъявление. Остается поражаться относительной легкости, с которой Горбачеву удалось убедить делегатов конференции принять решения, меняющие политическую систему в стране. Он, как экстрасенс, гипнотизировал делегатов, делая руками округлые жесты, и в конце концов добился полной поддержки. Конференция приняла целый ряд резолюций: «О ходе реализации решений XXVII съезда КПСС и задачах по углублению перестройки», «О демократизации советского общества и реформе политической системы», «О борьбе с бюрократизмом», «О межнациональных отношениях», «О гласности», «О правовой реформе», «О некоторых неотложных мерах по практическому осуществлению реформы политической системы».
На конференции в общих чертах давались характеристики общества, которое должно было сложиться в результате начатых преобразований. Конечно, речь шла только о социализме. Горбачев говорил:
«Социализм мы видим как строй подлинного, реального гуманизма, при котором человек на деле выступает „мерой всех вещей“. Все развитие общества, начиная с его экономики и кончая духовно-идеологической сферой, направлено на удовлетворение потребностей человека, на его всестороннее развитие. Причем все это делается трудом, творчеством, энергией самих людей.
Социализм мы видим как строй эффективной и динамичной экономики, опирающейся на лучшие достижения научно-технического прогресса и обеспечивающей наивысшую производительность труда; экономики, непосредственно подчиненной удовлетворению потребностей общества, гибко приспосабливающейся к ним. Основой такой экономики выступают разнообразные формы общественной и личной собственности, организации производства, при которых трудящиеся реально выступают как его хозяева, обеспечивается прямая связь заработка с результатами труда.