Самые знаменитые реформаторы России

Казарезов Владимир Васильевич

Когда Сенат предложил издать закон, предусматривавший суровые наказания крестьян в связи с убийством помещика, императрица написала генерал-прокурору: «Если мы не согласимся на уменьшение жестокости и умерение человеческому роду нестерпимого положения, то и против воли сами оную возьмут, рано или поздно».

Оснований говорить так было более чем достаточно.

Последнее десятилетие царствования Елизаветы Петровны ознаменовалось многими выступлениями крестьян, приписанных к заводам Демидова, Шувалова, Гончарова и др., которые жестоко подавлялись.

Вступив на престол, Екатерина сразу столкнулась с этой проблемой. Она видела причины волнений в том, что владельцы заводов, «умножая заводских крестьян работы, платили им либо беспорядочно, либо вовсе не

платили». Однако это не мешало ей направлять военные команды в заводские районы для усмирения восставших. В 1760-х гг. заволновались и помещичьи крестьяне. Часто так бывало, что с приходом нового царя люди ждали каких-то указов, облегчающих их участь и ограничивающих помещичий гнет. Поскольку улучшений не наступало, они начинали волноваться, восставать.

26 февраля 1764 г. Екатерина объявила об окончательной секуляризации церковных и монастырских земель. Более миллиона крестьян переходили в разряд государственных. Участь их безусловно облегчалась. И это доброе дело, по сути, единственное сделанное для крестьян Екатериной, оказалось поводом для волнения помещичьих крестьян. Они захотели того же.

Разрозненные выступления крестьян вылились в настоящую войну под водительством Пугачева. Сбылись пророческие слова Екатерины, говорившей помещикам: «Несчастному классу нельзя разбить свои цепи без преступлений». Заполыхали целые губернии вдоль всей Волги, на Урале, частично — в черноземных губерниях и в центре. Стихийное выступление крестьян было жестоко подавлено. И хотя Екатерина возлагала вину не только на бунтарей-крестьян, но и на помещиков, доведших их до этого, она, несмотря на свой просвещенный либерализм, позволила усмирителям пугачевщины массовые избиения и увечья участников бунта. В бунтовавших губерниях каждого из трехсот жителей повесили. Всех, имевших хоть какое-то отношение к восстанию (а оказаться сторонним наблюдателем в поголовно бунтовавших губерниях было очень трудно), высекли. У мужчин отрезали по одному уху.

Крестьяне на долгое время получили прививку от бунтов. В том числе и приписанные к заводам. Однако ни либеральные представления Екатерины, ни уроки пугачевщины не способствовали не только освобождению крестьян, но даже ослаблению крепостного права. Оно усилилось.

Правда, к числу добрых дел, совершенных Екатериной, следует отнести запрещение приписки государственных крестьян к частным заводам и облегчение участи заводских крестьян манифестом от 21 мая 1779 г. Тут уж помог Пугачев.

Делались некоторые попытки ограничить поводы для «попадания» людей в число крепостных — из детских приютов, при женитьбе, при изъявлении желания вольного человека стать крепостным. Пленные становились свободными при принятии православия и т.д. Но все это не имело сколько-нибудь существенного значения. Крепостное право ужесточалось.

Указом от 17 января 1765 г. помещикам дозволялось ссылать крестьян на каторгу без суда и на срок, ими установленный. Разрешалось за провинности отдавать в рекруты; отправлять в Сибирь на вечное поселение и при этом засчитывать сосланных в рекруты; помещать крепостных в «смирительные дома» без всякого суда.

Указом от 22 августа 1767 г. было запрещено крепостным жаловаться на господ под страхом жесточайшего наказания. Купля и продажа крепостных осуществлялась и с землей и без нее, семьями и поодиночке. Положение о продаже крестьян без земли было распространено на Белоруссию, хотя, как писал белорусский генерал-губернатор, «белорусское шляхетство издавна не имело обыкновения продавать крестьян без земли». При Екатерине стало иметь.

Наряду с усилением крепостного права, все большим подавлением личных свобод крестьян, закрепощение шло вширь, охватывая все новые территории Российской империи. Речь идет прежде всего об Украине.

После присоединения к России левобережной Украины в результате освободительных войн Богдана Хмельницкого (1648–1654 гг.) крепостные порядки на ее территории оказались ликвидированными. Шляхта в основном переселилась в Польшу, а на украинских землях жили казаки и крестьяне (посполитые). Разница между ними

состояла в том, что казаки несли военную службу и исполняли различные административные и судебные должности, а посполитые являлись податным сословием. Городские получили звания мещан, а сельские жители являлись обычными крестьянами. Но в отличие от великорусских крестьян, посполитые имели и личную свободу, и владели землей. Со временем казачьи старшины и другие служилые люди стали получать земли на свое содержание. Но населявшие эти земли крестьяне оставались юридически свободными, равно как и земля оставалась в их собственности. Они лишь вынуждены были или отрабатывать панщину (барщину), или отдавать на содержание господина часть своих доходов. Строгой регламентации обязанностей крестьян (посполитых) перед господами не было. Постепенно земля через куплю-продажу стала скапливаться в руках богатых казаков, монастырей, служилых людей, других владельцев. Крестьянин, продавший из-за нужды землю, продолжал жить там же, где и жил, но уже становился арендатором, «под суседком». Но он по-прежнему оставался юридически свободным и мог уйти куда угодно.

Со времен Петра Великого началась раздача украинских земель российским сановникам, которые стали пытаться распространять на живших на них крестьян крепостнические порядки. Но свобода перехода крестьян сохранялась, хотя рядом указов (29 мая 1738 г.) вводились ограничения. По универсалу гетмана Разумовского крестьянин при переходе терял право собственности на имущество и должен был получить отпускную грамоту от господина (державна), дающую право на переход. Но и при этом крестьянин оставался свободным.

Когда упразднялось гетманство на Украине и на его место учреждалась малороссийская коллегия, Екатерина указывала ее председателю, генерал-губернатору Румянцеву, на необходимость прекращения переходов крестьян. В 1765 г. коллегия ввела ряд ограничений на эти переходы, но они продолжались. И, наконец, 3 мая 1783 г. по просьбе Румянцева Екатерина издала указ, закреплявший крестьян там, где они находились в день его выхода. В указе говорилось: «Для известного и верного получения казенных доходов в наместничествах киевском, черниговском, новгород-северском и в отвращение всяких побегов к отегощению помещиков и остающихся в селении обывателей, каждому из поселян остаться в своем месте и звании, где он по нынешней последней ревизии написан, кроме отлучившихся до состояния сего нашего указа; в случае же побегов после издания сего указа поступать по общим государственным установлениям». Так повелением императрицы, почитательницы просветителей Вольтера, Дидро и Монтескье, в конце XVIII в. миллионы подданных были закрепощены.

«Успешное» закрепощение крестьян на Украине подвигло императрицу сделать то же самое в других губерниях, или недавно присоединенных, или традиционно не охваченных крепостным правом — Екатеринославской, Кавказской, Таврической, на Дону и др.

Ну и конечно, раздаривая земли своим фаворитам и отдельным лицам за заслуги перед отечеством (за годы ее правления было роздано 800 тысяч десятин населенных земель), Екатерина закрепостила таким образом четыреста тысяч ревизских душ, или около миллиона человек. Только 26 активным участникам переворота, по восшествии на престол, она раздала 18 тысяч душ.

Теперь посмотрим, как усиливалась эксплуатация отдельно взятого крестьянина по мере реализации дворянами предоставляемых им вольностей, ужесточения крепостного права. Как известно, свою долю от крестьянского труда помещик получал или в виде оброка, или через отработку на барщине. Ни то ни другое никак не регламентировалось, ничем не ограничивалось. Многие помещики обирали крестьян, доводя их до разорения и не думая при этом о своем будущем. Здесь уж речь шла не только о сострадании, каковое должен проявлять глава государства к своим подданным, но и об уроне экономическом. От некоторых сановников поступали предложения ограничить размеры оброка, число дней отработки на барщине, цену выкупа из крепостной неволи. Но Екатерина после долгих размышлений и рассуждений не решилась на какие-либо шаги в этом направлении.