Самыи? тяжелыи? наркотик
Шрифт:
В одно обычное безоблачное утро, когда мое состояние превысило критичную отметку, я больше не смогла встать. Каерин самоотверженно взял на себя дополнительную ношу в моем лице, и намного быстрее продолжил путь, в то время как мне было абсолютно все равно. Я проявляла полную индифферентность по отношению к окружающей среде и будущему, как таковому.
Имперец шел несколько суток подряд, останавливаясь лишь на охоту и быстрое поглощение пищи. Накормить меня ему больше не удавалось, и он бросил это неблагодарное занятие. Утопая в пучине стойкой и острой боли, я находилась на грани между сном и явью, и Каерин раз за разом прощупывал
В опустившемся на пустыню полумраке поужинав и затушив костер, мужчина лег возле меня, обхватив рукой за талию и прижав к своей груди. Несмотря на резкое падение температуры воздуха, я предпочитала устраиваться на ночлег на максимальном расстоянии от него, но теперь сопротивляться у меня не было сил. Каерин заговорил тихо, однако каждое слово было отчетливо слышно в безмолвии ночи, и я не была уверена в его понимании того, что я находилась в сознании.
– Как мучительно держать тебя в руках и чувствовать, как ты ускользаешь, исчезаешь, как след на песке, - его голос звучал глухо.
– Страшно, когда ты молчишь, словно были произнесены последние слова, и мне хочется нарушить тишину. Страшно закрыть глаза, потому что могу проснуться уже без тебя. Ты мое сумасшествие с верой в здравомыслие. Мне так нравятся твои худые плечи, улыбка коралловых губ и манящий плен огромных глаз. Мне неимоверно хочется слышать шепот твоего дыхания, гладить бирюзу волос и узнать, насколько ласковыми бывают твои руки, - Каерин сжал меня сильнее, развернув к себе лицом, и длинные пряди запутались в его пальцах.
– Но твои кричащие, изломанные слова, словно жадные иглы, впиваются под кожу. Ты выпиваешь сердце до самого дна, Минам, не оставляя ничего, кроме трагического ощущения обречённости.
Одинокая слезинка скатилась по моей щеке, и пропала в темноте. Я чувствовала обжигавшее дыхание кожей, и, когда резко распахнула глаза, мужчина вздрогнул.
– Спаси меня, - едва слышно попросила я.
– Если бы я знал, как победить тебя в безудержном стремлении к самоуничтожению, то обязательно бы это сделал, - в голосе арийца была горечь.
– Но ты очень упряма в достижении своей цели.
Я цеплялась за него, словно утопающий за соломинку, ведь он был моим единственным шансом остановить пульсирующую агонию.
– Поцелуй меня, - выдохнула я в его губы.
– Позволь почувствовать себя живой.
– Ты бредишь, Минам, и не отдаешь отчета своим действиям, - был непреклонен Каерин.
– Пожалуйста, - беззвучно произнесла я.
– Это сумасшествие, ведь ты слаба, словно новорожденный младенец, и едва дышишь.
– Это совершенно невыносимо, - скривилась я в гримасе боли и через силу подняла свою ладонь к его лицу.
– Прошу, заставь мое сердце биться быстрее.
– Что ты творишь, Минам?
– безнадежно выдохнул в мои волосы ариец.
Я потянулась к его плотно сжатым губам, словно к источнику родниковой воды, и Каерин мне ответил. Поцелуй получился трепетным, робким и нежным, но я просила намного больше. Стук сердца и прерывистое дыхание были единственными звуками призрачной ночи, сложившейся из времени, обстоятельств и места. Сознание уплывало, не было ни мыслей, ни смятения, лишь желание быть рядом, чувствовать кожей и жажда владеть. Это был мой личный сладкий кошмар, упоительный,
Наши тела сплелись в древнем танце страсти, и ритмичные движения стали пронзительной мелодией в безмолвии пустыни. Когда у меня перехватило дыхание, Каерин заволновался, что причинил мне боль, но я с несдерживаемым стоном ответила:
– Мне никогда не было настолько божественно восхитительно.
Волшебная ночь отравила своей безрассудностью, подарила крылья и растворилась в чувственном крике. Мне словно стали открыты сокровенные тайны вселенной, и в голове осталась предательская мысль, что теперь я уже никогда не смогу посмотреть на мир прежними глазами. Тревожный мрак окутал тишиной, дыхание мягко, легко и осторожно царапало кожу. В ощущении эйфории была лишь одна фальшивая нота, она вызывала беспокойство, словно вирус, проникший в мое тело.
К утреннему разговору с арийцем я пыталась подготовиться заранее, однако унять нервную дрожь не удалось. Я долго смотрела на спавшего мужчину, четко очерченные скулы и невероятно мягкие губы, не в силах оторвать от последних взгляд, после чего решительно растормошила его за плечо.
– Поднимайся, Каерин, солнце уже высоко, - сказала я.
– Нам нужно отправляться в путь, нельзя терять драгоценное время.
– Минам, почему ты встала?
– Я чувствую себя намного лучше.
– Что происходит?
– не понял он.
– Я подогрела завтрак, - опустилась я на камень с другой стороны костра.
– Мне удалось найти неподалеку воду и даже приготовить чай.
– Но ведь еще вчера ты была больше похожа на труп, чем на живого человека, - нахмурился собеседник.
– Я сходил с ума от отчаяния и осознания собственной беспомощности, а сейчас, словно ни в чем ни бывало, разговариваешь со мной.
– Я не восторженная глупая дурочка, влюбившаяся в адмирала вражеского военно-космического флота, Каерин. То, что произошло ночью, не было помешательством, для меня это являлось категорически острой необходимостью, - поморщилась я.
– Мне нужно было повысить уровень адреналина в крови и некоторых гормонов, в том числе эндорфинов.
– Это связанно с генной мутацией, ставшей следствием твоего неудачного эксперимента?
– Верно, - кивнула я.
– Для нормальной жизнедеятельности моему организму необходима искусственная стимуляция биохимических и эндокринных процессов, и, в виду отсутствия наркотиков, мне пришлось воспользоваться альтернативным вариантом.
– Но ведь это безумие, - выдохнул собеседник.
– Это моя жизнь.
– После крушения спасательной капсулы ты, конечно, забыла рассказать мне об этой маленькой, незначительной особенности?
– зло поинтересовался ариец.
– Я не знала наверняка, это была всего лишь гипотеза, - пожала я плечами.
– И тебе понадобилось столько дней, чтобы ее проверить?
– повысил голос мужчина.
– Ты стонала от боли, не могла ни есть, ни пить и несколько дней провела в беспамятстве, буквально умирая на моих руках!
– Этого не должно было произойти, - поджала я губы.
– Боль зашкаливала, хотелось выть, как волку на луну, и я не выдержала, однако обещаю, что подобного больше не повторится.
– Ты в этом уверена?
– поднял бровь Каерин.