Самый добрый клоун: Юрий Никулин и другие…
Шрифт:
Наконец чашу терпения властей переполнил поступок, который совершил наш герой осенью 1981 года. Вместе со своим другом и соплеменником Александром Левенбуком он написал «Письмо президенту США Рейгану», в котором откровенно жаловался на свою судьбу. Мол, работать ему в СССР не дают, но и из страны не выпускают. Письмо было написано с юмором и в расчете на то, что в Америке его опубликуют. Так оно и произошло, поскольку американские идеологи использовали любой шанс в «холодной» войне, который уличал советские власти в ущемлении свобод. Сердобольные американцы, проживавшие в Москве, взялись доставить его по назначению, и вскоре его несколько раз передали по «Голосу Америки». Любому другому советскому человеку, совершившему подобный поступок, власти
Отъезд Крамарова из СССР произошел 31 октября 1981 года. Провожать его хотели прийти друзья и знакомые, однако он попросил их не делать этого. «Вас обязательно всех возьмут на заметку», – резонно заметил он. Поэтому в аэропорт он приехал практически один. В руках у него были два небольших чемоданчика с вещами, на голове кепка, в которой он снимался в самой любимой своей картине – «Друг мой, Колька» (она была его талисманом). Весь свой антиквариат и другие вещи, которые ему не позволили вывезти из страны, он оставил своей бывшей жене Маше.
Через несколько часов полета Крамаров был уже в Вене, где его встретил известный импресарио Виктор Шульман. Как и было обговорено заранее, он организовал гастроли Крамарова в Европе, которые прошли довольно успешно. Каждое свое выступление наш герой сопровождал словами: «В России я снялся в более чем полусотне фильмов и всегда играл пьяниц, хулиганов и дураков. Поэтому мне очень приятно, что вы меня встретили как родного».
Пожив некоторое время в Италии (этот период наш герой позднее назовет одним из самых счастливых в жизни, своего рода «римские каникулы»), Крамаров уехал в США. Он приехал в Нью-Йорк, где его тепло встретила еврейская община. Все тот же Шульман заключил с ним контракт на ряд выступлений не только в Америке, но и в Канаде, Австралии, Израиле. Гонорары от этих выступлений помогли актеру лучше обустроиться в США.
Однако в мыслях Крамарова было пробиться в американский кинематограф, для чего он в 1982 году переехал поближе к Голливуду – в лос-анджелесский район Санта-Моник. Там он нашел опытного агента и показал ему ролики со своим участием. Тому отснятое понравилось, и он пообещал подыскать нашему герою работу в кино. В то время режиссер Пол Мазурски приступал к съемкам комедии «Москва на Гудзоне», и именно ему агент посоветовал взять к себе в фильм Крамарова. Несмотря на то что фильм был антисоветский, бывший советский актер очень хотел в нем сняться. Если бы это произошло, он имел шанс закрепиться в Голливуде. А то, что в нем зло высмеивались нравы и обычаи его бывшей родины, актеру было все равно. Ведь он прекрасно понимал, что, выбрав США, он теперь обязан оправдывать то доверие, которое ему здесь оказывают. И пусть это дурно пахло, но иного пути для себя Крамаров не видел. По сути, это было предательство, но актер, видимо, находил ему оправдание. В итоге после долгих проб Мазурски наконец согласился доверить Крамарову роль придурковатого продавца сосисок. Вот что вспоминал об этой роли сам С. Крамаров:
«Роль в фильме мне понравилась. Да и потом, это Голливуд, а в Голливуде – идеальные условия для творчества. Артиста окружает великолепный сервис, потому что самое дорогое в американском кино – это актеры. Пусть ты играешь небольшую роль, но на съемочной площадке у тебя свой маленький домик, где всегда можно уединиться и настроиться на работу…
Картина стоила 14 миллионов долларов. Я еще плохо говорил по-английски, не все понимал, жутко волновался, и в этом мне помогал Илья Баскин, который играл клоуна. В конце каждой съемочной недели устраивались приемы в шикарных ресторанах. Сцены в России мы снимали в Мюнхене, который в некоторых местах похож на Москву…»
Фильм «Москва на Гудзоне» вышел на экраны США в 1983 году и имел большой успех у зрителей. Его вынуждены были заметить даже в СССР. Поэтому не случайно, что сразу после выхода картины на экран, в «Литературной газете» журналист Владимир Симонов написал фельетон о нем под названием
«В фильме мелькает, например, бывший советский комик. На родине его звали Савелием. С безумным видом он мечется по экрану, отпуская трехэтажные непечатности. Они грохочут в квадрофонических динамиках. Ничего другого по части творческой свободы Савелий не получил. К главной роли его не подпустили. Иваноффа играет американец Робин Вильямс, а Савелий довольствуется воссозданием отнюдь не гамлетовского образа – уличного продавца сосисок.
Не удивлюсь, если завтра действительно встречу Савелия на улице с тележкой. Это еще будет для него большой удачей…»
Самое интересное, что этот номер «Литературки» с фельетоном на самого себя Крамарову тогда удалось раздобыть. Он вспоминал: «У меня этот номер до сих пор хранится! Тогда для меня это большим сюрпризом стало. Я уж думал – про меня никогда писать не будут».
То, что про него написали в столь уничижительном тоне, Крамарова почему-то не покоробило. Между тем после этой статьи многие советские люди стали относиться к актеру иначе: резко отрицательно. Дескать, еще один продался за голливудские пряники.
После премьеры «Москвы на Гудзоне» Крамаров уехал на гастроли в Японию. Когда вернулся назад, то на своем автоответчике обнаружил запись голоса киношного агента, который сообщал, что Крамарова утвердили на роль русского космонавта в фильме «2010» (эта картина была продолжением знаменитого фильма «2001»). Затем последовали роли в различных телевизионных шоу, рекламе и т. д.
Стоит отметить, что, даже переехав в США, Крамаров не бросил занятий йогой. Более того, он окончил специальные курсы по этому делу в большом индийском центре в Лос-Анджелесе. С тех пор каждое утро у себя дома Крамаров стал практиковать асаны и медитации. В Америке он полностью перестроил и свое питание: перестал есть мясо, курицу, редко стал употреблять рыбу. От алкоголя и курения он отказался еще будучи в СССР.
В Штатах он решился сделать себе операцию на глазах (у него с детства было косоглазие). Причем это решение далось ему нелегко. Он прекрасно знал, что именно его «фирменный» взгляд сделал его популярным, и лишаться этой приметы ему не хотелось. Однако жена его друга Александра Лифшица Рива (она работает глазным врачом) убедила его в необходимости такой операции. Актеру подрезали глазную мышцу, и его глаз «встал на место». Правда, взгляд (знаменитый, крамаровский) так и не изменился.
После нескольких лет пребывания в США Крамаров наконец женился. Когда он уезжал из СССР, он признался своему приятелю В. Стронгину: «Здесь многие невесты олицетворяли меня с героями, которых я играл, и выйти замуж за меня просто боялись. Надеюсь, в Америке меня никто не знает, и найти жену действительно будет легче». Так оно и оказалось, хотя по-настоящему счастливым в семейной жизни наш герой так и не стал.
С первой американской женой Фаиной Зборовской (она называла себя Мариной) актер познакомился на… похоронах. Их познакомил друг актера ребе Зальсман. Сразу после церемонии он подошел к Фаине и спросил: «Вы не замужем? Хочу вас познакомить со своим близким другом. Он отличный человек, верующий и старше вас. Да его все знают – Савелий Крамаров». Мама Фаины, как только услышала это имя, немедленно отреагировала: «Пишите наш телефон».
Крамаров позвонил девушке на следующий день и напросился в гости. И потом делал это очень красиво, без конфет и цветов никогда не являлся. Иногда прихватывал с собой бутылку дорогого вина. А спустя пару месяцев сделал девушке предложение. Та согласилась. Свадьба состоялась в Лас-Вегасе, а религиозная ее часть (хопа) – в Лос-Анджелесе (на этом настоял сам жених). Крамаров верил, что если соблюдать все еврейские заповеди, то бог обязательно пошлет им дочку. Так и вышло. В 1987 году на свет появилась девочка, которую Крамаров назвал в честь своей мамы Бенедиктой (уменьшительно – Бася).