Самый дружелюбный пес на свете
Шрифт:
Но не успели мы сделать и двух шагов, как заметили, что холмы, стоящие на краю плато, шевелятся! И даже перемещаются с места на место! И вдруг – они двинулись на нас! Через секунду мы с ужасом увидели, что холмы – ни что иное, как исполинские доисторические чудовища – каждое величиной с десятиэтажный дом, в панцире, с невероятно толстыми ногами и маленькой головой.
Монстры подходили все ближе, уже различались их красные глаза и зубастые пасти; они рычали и топали так, что тряслась земля, и, подогревая свой кровожадный
Нас охватила паника, но куда бежать, если монстры приближались со всех сторон! В это последнее мгновение нашей жизни, ни с того ни с сего, я вспомнил автолюбителей нашего двора и дворника Иннокентия, их насмешки над нами, и подумал: «Пусть теперь они пригорюнятся, пусть узнают, кого они потеряли, каких друзей!»
…Я проснулся весь в поту. В стекла Малыша во всю лупило солнце. Челкаш мирно посапывал и во сне вилял хвостом – ему снилось что-то веселое.
Глава шестнадцатая. Замечательная встреча на берегу Оки
Когда мы с Челкашом вылезли из Малыша, солнце уже стояло в зените, а на шоссе взад-вперед катили машины. Чтобы прийти в себя искупались и, после легкого завтрака, выехали на шоссе.
Погода была прекрасной. Под натиском солнца асфальт блестел, как фольга, по лобовому стеклу бежала слепящая рябь, на боковых стеклах играли радуги, по нашему радиоприемнику передавали красивую музыку и, понятно, после вчерашних событий наше настроение с каждой минутой улучшалось.
Буквально через час мы въехали в Серпухов.
Хочу вам напомнить – отправляясь в поездку, я хотел побывать в сельской глубинке, подальше от туристических маршрутов. Поэтому Серпухов решил проскочить не останавливаясь, но пришлось остановиться.
На углу одной из улиц, пока мы стояли у светофора, Челкаш увидел человека, который чудодействовал ножницами – из черной бумаги вырезал профиль позирующей ему девушки. Я уже говорил, что Челкаш любит фотографироваться, а здесь такой необычный портретист! Мой штурман прямо готов был выпрыгнуть из машины.
В общем, мы остановились и, как только девушка получила свое изображение, Челкаш уселся на ее место. Мастер не удивился необычному натурщику и спокойно взял новый лист бумаги. Вокруг них моментально собрались любопытные; они подмигивали друг другу и хихикали, чем немало смущали моего друга, тем не менее он держался достойно. Бросив взгляд на Челкаша, мастер одним движением ножниц вырезал его профиль; затем капнул на свое произведение клеем из тюбика и, приклеив на картонку, протянул моему другу. Челкаш, сияя от счастья, предельно аккуратно, одними губами, взял картонку и передал мне.
– Как, похоже? – спросил меня мастер.
– Очень даже. Вылитый мой друг.
– Моя профессия – моменталист, –
– Еще как! – искренне кивнул я и расплатился с «богатеем».
За Серпуховым дорога потянулась по берегу Оки. Берег был открытым, местность просматривалась далеко, с реки тянул приятный ветерок. Мы ехали медленно, изредка останавливались, я делал снимки, Челкаш заводил новые знакомства среди рыбаков и отдыхающих. С одними отдыхающими, пожилой супружеской парой, он особенно сдружился. Точнее, сдружился с их собачонкой – серой, с белыми и желтыми пятнами. Вначале он только умиленно взирал на это трехцветное существо и было ясно – его переполняют возвышенные чувства. Потом он начал с собачонкой играть в догонялы, всячески выказывая свое неотразимое дружелюбие; бегая за своей новой приятельницей, он прямо расцвел; по-моему, даже посветлела его шерсть.
Когда я подошел к супругам и мы поприветствовали друг друга, женщина сказала:
– Ваш друг влюбился в нашу Марту.
– Ну что ж, придется к вам время от времени приезжать, – лучше я ничего не смог придумать.
– Всегда рады гостям, – сказал мужчина.
– Нам нравится ваш друг, – женщина кивнула на Челкаша, который с Мартой уже играли в прятки. – Он такой симпатичный.
– Его зовут Челкаш, – сказал я.
– И ваша желтая машинка очень симпатичная, – продолжала женщина.
– А ее зовут Малыш, – пояснил я.
– Тогда уж и вы представьтесь, – улыбнулся мужчина.
Я назвал себя, супруги – себя: Владимир Васильевич и Анна Ивановна. Они были медиками, жили в Серпухове, а здесь имели дачу, куда нас с Челкашом сразу и пригласили. Я не долго сопротивлялся, ведь мы никуда не спешили, свободного времени у нас было в избытке. А о Челкаше и говорить нечего; как только он услышал о приглашении, сразу же гавкнул мне в лицо – И не раздумывай! Замечательные люди! А Марта просто прелесть, никогда таких собак не видел!
Дача супругов находилась в двух шагах от берега – обычный летний щитовой дом на крохотном участке; в палисаднике среди цветов стояли складной стол и стулья; на столе лежали принадлежности игры в лото – было ясно, супруги любители спокойных, «интеллигентных» игр.
Пока Анна Ивановна убирала со стола лото и ставила чайные чашки, Владимир Васильевич вынес медный самовар.
– Вот какие вещи делали старые мастера. Настоящее произведение искусства, – Владимир Васильевич поставил самовар на садовую дорожку, погладил его и со значением посмотрел на меня. – Хорошие вещи создают от любви, а плохие от злости, не так ли?