Самый лучший комсомолец. Том третий
Шрифт:
— И как нам с детьми теперь жи-и-ить! — вторила жена Сидора Петровича, такого же передовика-мотоциклиста.
— Гонщики ё*аные! — буркнул бредущий в третьем ряду — в первых родственники — я.
Премии в виде мотоциклов, качественно заасфальтированные дороги и обилие уличных фонарей, те самые дороги освещающих, принесли совершенно неожиданный негативный эффект — мужики полюбили собираться по вечерам и устраивать мотогонки. В нетрезвом виде, да. Вот он, закономерный итог — пятеро детей остались без отцов. Матвею Ивановичу еще ладно — он уже к пожилому возрасту вплотную приближался, и моложе двадцати у него детей не было. А вот у Сидора Петровича
— Ты не виноват, Сережа, — успокоила хорошо знающая меня Виталина.
— Ясен пень, — поморщился я. — Больше двух сотен мотоциклов раздали, а трупов — всего двое. Сами виноваты, как ни крути — остальные-то пользуются и не лихачат.
Еще и забор превратившейся не так давно в полноценную ТЭЦ котельной ремонтировать придется — там и плита потрескалась, и всяким разным забрызгало. И как так влетели? Оба, почти одновременно!
По поводу «Как жить» жена Сидора Петровича в горе своём сильно преувеличила — жить нормально будут, и сама работает, и пенсии по утере кормильца детям до совершеннолетия будем выплачивать. Но ужаса ситуации это не отменяет — фигово безотцовщиной остаться, в деревне — так вдвойне. Ладно, «тимуровцы» у нас не только пенсионерам помогают, но и вдовым. Да и молодая еще Варвара Павловна, может и найдет кого.
Отпевали горе-мотоциклистов в церкви, как положено, так что на кладбище под приличествующий случаю плачь мы с папой Толей и родственниками покойных сказали несколько фраз о том, какими хорошими они были людьми — ни слова лжи, реально жалко — кинули по жмене земли на опущенные в ямы гробы (пришлось полста метров пройти — не в одном же месте хоронить), дождались окончания церемонии погребения и пешком же отправились на поминки — выделили под это дело столовку, которые тоже есть в каждом колхозе.
Покачивая под столом обутыми в резиновые сапоги отсыревшими ногами, шмыгнул носом и понял — простуда меня-таки настигла. Все-таки человек, просто иммунитет крепкий. Но даже крепкий иммунитет может однажды закончиться, и вот он, этот момент. А на больничный мне нельзя — дел куча, и львиная доля из них без меня встанет. Ерунда, рецепт давно известен: маска на рожу, чесночное ожерелье на шею — это чтобы не заразить никого, а себя мне привычно не жалко.
Отдав покойным дань вежливости, через полчаса покинули поминки, на «Таблетке» отправившись в ДК.
— Филипп Валентинович, — обратился я к участковому. — Нужно закрывать дыру в общественной безопасности, вызванную стремительным насыщением совхоза личным транспортом.
— ГАИ заведем? — уточнил он.
— Их! — подтвердил я. — Мой про*б, на самом-то деле — как-то об этом не подумал.
— Общий про*б, — разделил со мной вину папа Толя.
Я шмыгнул носом, и Виталина потрогала мой лоб ладошкой.
— Жар! — выкатила диагноз.
— В поликлинику пойдем, — ответил я.
— Рана заживает хорошо, — счел заражение крови неприменимым к моей ситуации дядя Герман.
— Спасибо, успокоили, — улыбнулся я ему.
В поликлинике педиатр (увы) осмотрел горло — начинается воспаление, измерил температуру — 37.2 — и прописал мне лекарства, постельный режим и обильное теплое питье. Рецепт отоварил тут же, в аптечном пункте — у нас здесь как в Греции, всё есть.
— Х*ёво, когда рекомендации врача нарушать приходится, но че мне будет? — натянув на лицо маску на входе в ДК, задал я риторический вопрос Виталине.
— Если выше тридцати восьми температура поднимется — извини,
— Спасибо за заботу, — поблагодарил я.
Приняв утреннюю папку — так-то обед уже, но с утра мы зайти не успели — отправились в кабинет. Отвесив пионерский салют висящему рядом с дедом Юрой шелковому Ильичу, уселся и распаковал конверт.
— Рекомендация открыть кружок по изучению единоборств, — показал бумажку Виталине. — Ошиблись товарищи, этим у нас товарищ парторг занимается.
— Отнести? — вызвалась девушка.
— Погоди, подумать надо, — температура начала делать свое грязное дело, замедляя чудо-голову. — Ты замечала, что у ряда стран есть «коронное» боевое искусство? Наиболее репрезентативным в этом плане является Китай со своим Кунг-Фу, которое больше миф, чем прикладное боевое искусство.
— Ни одного задокументированного случая уничтожения камня одним ударом мастера Кунг-Фу не существует, зато легенд — куча, — подтвердила девушка.
— В Японии — кара-тэ, айкидо и дзюдо, в Тайланде — тайский бокс, — продолжил я. — А у нас — нифига, притом что СССР имеет офигенно крутую штуку под названием самбо. Бокс мне открывать не интересно, давай кружок самбо организуем.
— Хорошо, — согласилась девушка и пошла инструктировать товарища Парторга.
Измерил температуру — 37,5. Плохо — Виталина слов на ветер не бросает, утащит и не спросит. Аспирин — настало твоё время! Запив таблетку, уселся на стул и разобрался с остальными «гостинцами», обнаружив пленку с многообещающим названием «Гибрид: продолжение». Это мы смотрим! Далее — напоминалка о том, что к трем часам дня прибудет группа историков, которые помогали разрабатывать «Китеж-град». Будем принимать окончательную форму — городок благополучно достроен, и сегодня — генеральная репетиция. С июня начнем возить интуристов — часть объектов для посещения придется закрыть, но этим иностранных гостей не удивишь — в СССР закрытых областей все еще много. Нормально, образцово-показательный маршрут отработан, специальный человек в чине младшего лейтенанта Госбезопасности из Москвы на должность экскурсовода выписан.
Следующий листочек — запрос на монтажера удовлетворен, прибудет сегодня вечером. Отлично, мне монтировать в таком состоянии прямо не хочется.
Бумажка неожиданная — письмо от Артема, который боксер и сосед по моему первому двору. Школу заканчивает в этом году и сразу уходит в армию, приглашает на «проводины». Обязательно буду — давно со старой компанией не виделся, соскучился.
Отыскав в моей любимой памяти нужный номер, набрал Артемову секцию по боксу, куда меня однажды не взяли по совершенно объективным медицинским причинам. Теперь даже с железяками в плече можно, врачи говорили, но уже без надобности — меня учат другие люди и совсем другому, ничего со спортом общего не имеющему.
— Тренер! — отозвалась трубка.
— Здравствуйте, Иннокентий Георгиевич, — поприветствовал я заслуженного мастера спорта по боксу. — Это Ткачев беспокоит, Сергей.
— А! — обрадовался он. — Опять записаться попробуешь?
— Никак, Иннокентий Георгиевич, — грустный вздох даже имитировать не пришлось — реально расстроен тем, что боксером мне не бывать. С такой головой — прямой путь на Олимпиаду-80! Эх, мечты… — Я об Артеме Илюшине спросить хотел. Он у вас как, перспективный?
— Артем? Артема я бы до МСМК дорастил, — уверенно ответил он. — Но он в армию идет, форму растеряет, так что пропадет спортсмен.