Самый лучший комсомолец. Том третий

Смолин Павел

— Сука, — расстроился я.

И ведь так и скажут!

— А кто на целого крышуемого с самого верха Судоплатова полез? — спросил я.

— Враги, — исчерпывающе ответил Леопольд Васильевич.

— Ты же их сам вчера упоминал, — напомнил папа Толя.

— Так я о метафорических говорил, — развел я руками.

— Оказывается — не метафорических, — вздохнул Судоплатов.

— Всех все равно не передушишь, — добавил Леопольд Васильевич. — И нам радоваться надо, что это, — указал на бумажку. — Всё, на что их хватило.

— Согласен, не велика проблема, — кивнул я. —

Семена выделили, техники хоть одним местом жуй, механизированные звенья после посевной отоспаться успели и явно не откажутся от «калыма». Проблема только в площадях. Давайте карту смотреть.

Посмотрели карту, выбрали кусочек.

— Значит так, стройки — стоп, — вошел в режим эффективного председателя Судоплатов. — Комсомольцы двумя третями на БАМ сбежали. Твои корейцы лес валить умеют? — посмотрел на меня.

— А как же! — подтвердил я. — Им в целом пофигу — надо кирпич класть, будут класть. Надо лес валить — будут валить.

— Значит их в первую очередь централизованно отправим, — решил папа Толя, позвонил бригадирам и отдал распоряжения. — Далее… — залез в нетронутый его будущим переездом картотечный шкаф. — Эти в отпусках. Леопольд, возьми товарища парторга и разагитируй на трудовые подвиги.

— По факту очистки будущего поля от насаждений — по пятьсот рублей на брата, — тряхнул я мошной.

— Все равно народу не хватит, — вздохнул папа Толя. — Придется соседям звонить.

— Ну, где меня найти — вы знаете, — поняв, что я тут не нужен, повел Виталину вниз, к близняшкам.

Поздоровались, послушали освоенный материал в виде песни «Runaway» группы The Corrs []. Диск-гигант получится крышесносным — и классика адаптированная, и оригинальные аполитичные красивые песенки. Первое поможет Киму заткнуть робкий писк радикалов о «моральном падении» — классику все любят, а второе — саккумулирует огромную аудиторию, потому что спокойные мелодичные песенки любят включать в местах общего пользования. Словом — за успех проекта даже не переживаю. Через недельку немцы с подмахнувшего контракт почти не глядя — Ткачёв качество гарантирует! — лейбла приедут, смотреть большой концерт-презентацию, принимая, так сказать, товар.

Выдав для освоения последнюю запланированную песенку в виде «Is It True» певицы Йоханны [], потопал в свой кабинет переодеваться и причесываться к приезду охренеть какого важного и полезного для Родины гостя.

Разговор с Косыгиным принес свои плоды. Первый — важный, но не основной, заключается в том, что мне удалось переспорить одного из его горе-советников, адепта денежной реформы с целью превратить привычно зашиваемую народом в матрасы наличку в бесполезную бумагу. Такого дерьма моя страна за XX век хлебнула полной ложкой и…

— В свете масштабных экономических реформ это просто глупо. Причина первая — заначки народ, судя по статистике, активно тратит на кооперативную продукцию. Часть — вообще на запуск этих самых кооперативов. И дальше, с расширением ассортимента и запуском и расширением предприятий по производству потребительских товаров, эта тенденция будет только нарастать. Соответственно — не принимать опрометчивых шагов в нашей ситуации банально выгоднее.

Товарищ

Косыгин заставил помощника поежиться многообещающим взглядом, а вот двое других — наоборот, воспряли духом.

— Вторая причина еще важнее — сколько раз Советская власть превращала нажитое кропотливым многолетним трудом в пустые фантики? И это я еще совершенно мошенническое решение оплачивать облигации госзайма методом лотереи в расчет не беру! Весь мир уважает доллары в том числе и потому, что доллар он со старта доллар, и никто его не «обнулял». Мы сейчас вводим элементы капитализма, далее вообще иностранные капиталы начнем привлекать. Стабильный, несменяемый рубль в этой ситуации — лучшее оружие. Так, что Алексей Николаевич, — я обиженно насупился и пригрозил. — Если под вашим руководством Партия в очередной раз, говоря уголовным языком, «кинет» народ, обнулив мой любимый рубль, я чисто по-детски на вас обижусь!

Косыгин тогда заржал и демонстративно уволил адепта реформы по причине непонимания новых экономических веяний. Приятно от такого доверия, но я не обольщаюсь — еще одна форма симулякра, если бы экономическое лобби само не считало точно так же, меня бы и не спросили.

Плод второй — пожирнее, вот он, сидит за столом напротив меня и благодарит Виталину за выданную чашку чая. Одет, понятное дело, в костюм, на сурового вида бровастом лице — очки с толстыми стеклами, а зовут его Виктором Михайловичем Глушковым. Этот товарищ вместе с некоторыми другими в моей прошлой реальности почти изобрел интернет, но государство тогда поскупилось на несколько жалких миллиардов и вообще самоустранилось от высоких технологий. Теперь-то, понятное дело, все будет по-другому.

— Значит это тебе мы обязаны переездом всех занимающихся ЭВМ коллективов в Зеленоград? — спросил он.

— Отчасти, — улыбнулся я.

Переехали не все и не сразу — там тупо места не хватит. Но стройки идут, переселенцы переселяются целыми НИИ. К 71 году Советская Силиконовая долина окончательно обретет истинную форму, перерабатывая и стандартизируя весь тот разношерстый треш, который представляет собой Советская кибернетика.

— Массовая компьютеризация не то что нужна, она, извините, неизбежна, — добавил я. — И страна не может себе позволить кормить толпу конкурирующих между собой высоконаучных товарищей, плоды трудов которых подружить друг с другом не получается — и аппаратная часть разная, и программная. Приходится прибегать к чертежам товарища Сталина, собирая вас всех в этакую «шабашку» повышенной комфортности. Вам шоколада из Швейцарии выписать?

— Знаю этот анекдот, — с улыбкой кивнул он, дав понять, что юмор понят нормально.

Мне Вилка методичку специальную показывала — ее всем важным товарищам перед встречей со мной выдают, для упрощения адаптации к Сережиному характеру.

— Вы такой подход, надо полагать, одобряете? — спросил я.

— Мне показывали твой доклад, — кивнул он. — Полностью одобряю.

— Вот и хорошо, — улыбнулся я. — Потому что рано или поздно…

— Мы останемся глубоко позади, — перебил он. — У меня к тебе есть ряд вопросов, — и он достал из портфеля здоровенную стопку листов.