Самый лучший папа
Шрифт:
На том конце улицы дела совсем плохи, — сообщила она, и лицо ее помрачнело.
Это могло означать что угодно. Что доходы в магазине упали, или что доктор Хэт повесил белье сушиться во дворе, а его унесло ветром, или что Фиона и Деклан наконец-то переезжают в отдельный дом.
— Это не…
— Да. Ему совсем плохо.
Джози, похоже, размышляла, стоит ли немедленно отправляться к Матти и Лиззи или нет.
Эмили решила, что не стоит. Они будут только мешать. У Скарлеттов уже и так все члены семьи. Джози была вынуждена согласиться.
— Я
Фрэнки залепетала и обхватила Эмили ручонками за шею, когда та вынимала ее из коляски.
— Моя ты умница.
Но обе женщины дружно вздохнули.
Джози спросила себя, а не вознести ли ей еще одну молитву. Но поможет ли она? Эмили же размышляла о более приземленных вещах. Она решала, чем и как может помочь. Пожалуй, стоит испечь большую картофельную запеканку с мясом. Ее можно будет поставить в духовку, чтобы она оставалась теплой, и предлагать всем желающим. Да, она займется ею немедленно.
Собственная слабость изрядно раздражала Матти. День и ночь слились для него воедино, а в комнате всегда находился кто-нибудь, кто уговаривал его отдохнуть. А чем он еще занимается с тех самых пор, как вернулся из больницы?
А ведь ему предстояло уладить еще очень многое. Адвокат своими манерами запросто мог свести с ума, но одно было совершенно ясно: небольшая сумма, которую семейство Митчеллов выделило на содержание близнецов много лег назад, и выплаты с которой прекратились на их семнадцатый день рождения, лежала на депозитном счету в банке вместе с процентами от Большого Выигрыша самого Матти, еще с тех времен, когда он выиграл целое состояние, и все они едва не умерли от разрыва сердца.
Остальная часть завещания была простой и ясной: все отойдет Лиззи и детям. Но Матти очень переживал из-за того, что близнецы, возможно, не получат достойного содержания.
— Они будут очень хорошо обеспечены после того, как завещание вступит в силу, — заявил адвокат.
— Что ж, они это заслужили. Видите ли, когда они пришли к нам, то изменили свой социальный статус. Ведь по рождению они стоят намного выше нас. Поэтому они должны получить достойную компенсацию.
Адвокат отвернулся, чтобы Матти не увидел его лица и того, как он старается проглотить невесть откуда взявшийся комок в горле.
Повидать больного пришел отец Брайан.
— Господи, Матти, вы лежите такой величественный и умиротворенный. Противоположность внешнему миру.
— Расскажите, что происходит в этом внешнем мире? — Болезнь ничуть не притупила любопытство Матти.
— В центре, где я работаю, царит настоящий ажиотаж по поводу предстоящей мусульманской свадьбы. Пара пожелала обвенчаться по обычаям ислама, и я направил их в мечеть. Кстати, одни члены семьи согласились пойти туда, а другие — нет. Я сказал, что мы обеспечим угощение — ваши внук и внучка способны приготовить что угодно — но вся штука в том, что часть прихожан заявляет, что центр принадлежит исключительно католикам, поскольку содержится
— Знаете, а я бы не возражал ненадолго окунуться во все это, в голосе Матти прозвучала искренняя печаль и тоска.
— У вас еще будет такая возможность, — отец Брайан надеялся, что говорит достаточно убедительно.
— Но если я этого больше не увижу и отправлюсь в мир иной, как вы думаете, там действительно есть что-либо… ну, вы понимаете… там, на небесах?
— Я скажу вам правду, Матти. Я не знаю этого в точности, но верю, что есть. Это вера укрепляла меня на протяжении всей жизни, не позволяя рассыпаться на куски. Я буду очень разочарован, если там ничего не окажется.
Матти остался чрезвычайно доволен услышанным.
— Вы очень здраво все изложили, — с одобрением заметил он.
Выходя из дома, отец Брайан спросил себя, найдется ли еще какой-нибудь служитель Господа, который дал бы столь банальное и короткое описание самой сути веры умирающему человеку.
К Скарлетту во второй раз зашла Лиза Келли. Но члены семьи не были уверены, что отец в состоянии принять ее.
— У меня есть один секрет, который я должна сообщить ему, — заявила она.
— Что ж, расскажи ему свой секрет — но не больше десяти минут, — смилостивилась Лиззи.
Лиза постаралась изобразить свою самую радужную улыбку.
— Я принесла вам пятьсот евро, Матти. Не-Злодей пришел первым, опередив ближайшую лошадь на три корпуса.
— Говори потише, Лиза. Не хочу, чтобы кто-нибудь из них узнал, что играю на скачках, — сказал он.
— Нет, я сказала всем, что у меня есть секрет, который я должна рассказать вам.
— Они решат, что у нас с тобой роман, — заметил Матти, — но Лиззи скорее смирилась бы с ним, чем с азартными играми.
— Итак, куда мне положить деньги, Матти?
— Обратно в свою сумочку. Меня интересовал лишь азарт победы.
— Но, Матти, я не могу принять пятьсот евро. Я рассчитывала получить свой процент, скажем, пятьдесят евро, и все.
— Потрать их с умом, девочка, — сказал Матти, а потом голова его бессильно опустилась обратно на подушку, и Лиза на цыпочках вышла из комнаты.
К дедушке немедленно вошла Мод.
Матти открыл глаза.
— Ты любишь этого парня, Марко? — спросил он.
— Очень. Хотя я понимаю, что мне не с кем его сравнивать, как, например, тебе.
— И кто это говорит?
— Все говорят, но мне все равно. Я никогда не встречу кого-нибудь лучше Марко. Таких людей просто не существует.
Он протянул руку и накрыл ее ладонь.
— Тогда держись за него, Мод, и найди хорошую девушку и для Саймона. Может, прямо на свадьбе.
Мод взяла его исхудавшие пальцы в свои и сидела рядом, пока он не заснул. По щекам ее текли слезы, но она не осмеливалась отнять руку, чтобы вытереть их. Сон — это хорошо. Сон — это когда нет боли. Мод хотелось, что Матти спал как можно дольше.