Самый лучший пионер
Шрифт:
Она еще и Мария Ивановна!
— И вообще — ты же болеешь, у тебя справка есть! — Привела девушка аргумент получше.
Отложив тряпку — доска полностью очищена от вчерашних «поздравляшек» — поставил стул на подоконник, снял ботинки и полез открывать форточку, отвечая держащей на всякий случай ножки стула Тане:
— Она же только от физкультуры, не от плохого почерка. Перья эти блин!
От физкультуры меня освободили аж на год, и физрук, которому я вчера показал справку, таким положением дел, кажется, остался доволен — не сильно-то Сереже рады и в футбольном клубе. Доволен и я — буду сидеть на скамейке и что-нибудь калякать в блокноте на тему высокой литературы,
Обувшись, в компании девушки вышел в коридор — не на сквозняке же нам прохлаждаться!
— Здорова, Контора! — Вполне дружелюбно протянул мне руку какой-то пацан на год старше с тряпкой в свободной руке — ей он вытирал подоконник, на рукаве — повязка дежурного.
— Здорова. Извини, не помню тебя, — Пожал протянутую конечность, краем зрения отслеживая положение тряпки.
Не проявив агрессии, пацан кивнул:
— Да, все уже знают, что ты вообще всех забыл, — Покосился на Таню и гоготнул: — Кроме Богдановой, похоже!
— Это мы заново подружились! — Ответила она.
— Меня Игорь зовут, — Кивнув девушке — понял, мол, представился «новый» знакомый: — В восьмом учусь!
В Японии это был бы мой «семпай». Хорошо, что у нас такой фигней не страдают!
— Запомню! — Пообещал я: — Если еще раз не задавят, конечно.
Пацан заржал и пошел протирать подоконники дальше.
— Не шути так больше! — Грустно попросила Таня.
— Постараюсь, — Пообещал усовестившийся я.
Начали подтягиваться одноклассники, и начавшая еще вчера процедура знакомства возобновилась. Когда все мордашки и имена отпечатались в памяти, подошла Мария Ивановна — полная тетенька лет тридцати пяти, с собранными в тугой пучок соломенного цвета волосами и советском офисном юбочном костюме. В наличии были и очки в роговой оправе.
— А ты замечала, что учительницы очень часто друг на дружку похожи? — Тихонько спросил я Таню, пока Мария Ивановна саморучно закрывала форточку и загоняла нас в класс.
— Мама говорит, это специально: в женском коллективе самую красивую сразу же заклюют, вот они все и маскируются! — Пояснила девушка.
Последним в класс с предельно независимым видом зашел побитый вчера бугай — его Максимом зовут. Голова-то мытая! И даже причесанный!
— Максим, молодец какой! — Оценила перемены и «русичка»: — Такой сегодня опрятный — любо-дорого посмотреть, да, девочки?
Девочки без всякого энтузиазма подтвердили, что приятно, но жертва гигиены обмануться был рад, покраснел, улыбнулся закрытым ртом, и пошел на свое место.
Сегодня мы повторяем прошлогодние знания, поэтому в середине урока я поднял руку, был замечен, вышел к доске, развернуто ответил, услышал от училки «Садись, Андропов, отлично!» и чуть не завизжал от захлестнувший организм эйфории. С трудом добравшись до парты, успокоился и понял причину: Серёжа — ботаник до мозга костей, и от хороших отметок его натурально «штырит». «Надо получить по такой на каждом предмете и бежать хвастаться маме!!!» — ревел жаждущий дофаминовой подпитки мозг иерихонской трубой.
— Молодец! — Шепнула Таня, и я аж зажмурился от новой волны.
Надо как-то привыкать, это же не нормально! Или наоборот — для тринадцатилетнего советского ребенка это — единственная нормальная
Решив поставить эксперимент, получил по пятерке и на остальных предметах. Таня тоже не подкачала, пополнив дневник пятерками по географии и литературе.
По пути домой не стал комплексовать, и мы зашли в мамино ателье. Заценив полный дневник пятерок, родительница наградила меня поцелуем в макушку, и мы пошли хвастаться маме Таниной. «Наш» хлебозавод имеет при себе пекарню, и, пока тетя Тоня хвалила дочь, я нацелился на просто замечательные булочки с сахарной пудрой. Соседка шикнула на кассиршу и завернула нам булочек сама — угощает. Уважая гордость женщины, поблагодарил, и мы пошли к нам — ну а чего Тане дома с папой-алкашом делать? А так изрядно скрашивает мне досуг.
Пообедав, попив чаю и сделав заданное на дом — минут тридцать на все про все, второй учебный день же — включили телевизор, Таня села шить заплатки, а я — надел варежки и продолжил строчить инфобомбу при помощи линейки с трафаретами букв и карандаша. Медленно, уныло, почти невыносимо неудобно, но никакой альтернативы у меня пока нет. Содержание — все маньяки, крысы и предатели, которым следствию будет что предъявить прямо в момент получения анонимки. Процесс небыстрый, и я очень надеюсь справиться хотя бы к декабрю. Вроде не горит — Сливко, который в этом документе тоже есть, задушил первого мальчика совсем недавно и теперь какое-то время будет сытый. При помощи копирки сразу же создается копия — первую отправлю в КГБ, подожду результатов, и, если их не последует, вторая отправится в МООП.
Почему Таня не обращает на такую странность внимания? Потому что начал я еще вчера.
— Тань, тут такое дело — я иногда буду заниматься вещами, которые могут показаться тебе странными или даже подозрительными. Это — наш с тобой первый общий секрет!
«Первый общий секрет» девушку порадовал, и она согласилась молчать и не задавать вопросов в ответ на обещание все ей объяснить когда будет можно. Золото, а не подружка!
Кроме этого, после возвращения из санатория совершил серию звонков из телефонов-автоматов в то же самое КГБ (у меня там «дед» работает, сам бог велел, значит!), где, изображая гротескно-кавказский акцент, сначала спрашивал:
— Разговор записываищь?
Когда получал подтверждение, подробно рассказывал о крушениях заграничных самолетов, неизменно представляясь «Рафиком Мандарином». Нарабатываю кредит доверия, чтобы звонок от Рафика с прогнозом аварии в самолете советском без внимания не оставили.
Чикатилу пока выбросил из головы — он сейчас еще неактивный, а мне в школу нужно ходить, так что пусть поживет, гнида, до момента, когда у меня будет возможность его посетить.
На следующий день, на первом уроке, Антонина Петровна вызвала меня к доске, поставила рядом, и гордо зачитала статью из «Пионерской Правды» о нашем с Вовой «подвиге». Одноклассники оживились — нифига себе, пистолет! Услышав, что мы из него не стреляли, мальчики презрительно усмехнулись. Уж они бы с этим пистолетом ухх!
Как только я вернулся на место, ожил висящий над дверью динамик:
— Андропов Сергей, пожалуйста, пройди в кабинет директора.
Вышел в коридор, и, топая по дощатому полу, заглянул в кадку с фикусом и укоризненно поцокал языком — земля сухая, филонят дежурные-то! Может директрисе наябедничать? Не, не буду! Спустился на первый этаж — директорский кабинет у нас здесь — и постучал в нужную дверь.
— Заходи, Сережа! — Раздался настолько «медовый» голос директрисы, что мне поплохело — так разговаривают с утаскиваемым на бойню бычком.